Рукописные книги Древней Руси. Предисловие к переводу древнерусского рукописного сборника первой трети XVII столетия Первый рукописный сборник дошедший до нас

Начало XVIII века явилось важным периодом в истории русского книгопечатания и книжного дела в целом. В первой четверти XVIII столетия был проведен ряд государственных реформ в различных областях. Значительную роль в проведении этих реформ сыграла деятельность Петра I, его личный пример и энергия.

Как известно, Петр I - первый русский царь, неоднократно бывавший за границей. Впервые он отправился туда 1697-1698 гг. инкогнито, в составе русского посольства, и хотя ни для кого не было секретом, кто скрывается под именем Петра Михайлова, он сумел достаточно основательно изучить быт и обычаи посещенных им стран.

Большое впечатление на русского царя произвела разнообразнейшие виды печатной продукции, выпускавшейся в Голландии, что не замедлило сказаться на русском книгопечатании, быстро изменившим свое направление и содержание. «В течение короткого времени, около восьми лет, московская типография выпустила книг светского содержания …в несколько раз больше, чем за полстолетие с лишним, протекшее с момента выхода первой русской светской печатной книги» - пишет знаток истории русской книги и литературы XVIII века П.Н. Берков. Но с печатного станка стали сходить не только книги; можно сказать, что именно с этого времени начинается история русской печати в широком смысле этого слова: появляется прежде всего газета.

Этот новый вид печатной продукции XVIII века имел предшественников и в рукописной традиции второй половины прошлого столетия. Необходимость получения сведений о происшествиях, происходящих за границей, чувствовалась же тогда, и в Посольском приказе существовала рукописная газета «Куранты». Но вышедшая 2 января 1703 года газета «Ведомости» отличалась от «Курантов» не только печатным оформлением, новым кириллическим шрифтом, но и более широким обзором событий, как внешне, так и внутриполитических. При этом последние сообщались в первых строках издания.

Первый номер «Ведомостей» начинается с сообщения, сколько «на Москве вновь ныне пушек, медных гоубиц и мартиров вылито», какого веса ядрами и бомбами они стреляют и что «меди ныне на пушечном дворе, которая приготовлена к новому литью, больше 40 000 пуд лежит». После этого идут краткие сообщения об «умножении школ», о том, сколько за прошедший месяц в Москве «народилась мужеска и женска полу», а также другие краткие сообщения, например: «Из Персиды пишут: индейский царь послал в дарах великому государю нашему слона и иных вещей немало. Из града Шемахи отпущен он в Астрахань сухим путем».

Однако не только первая русская печатная газета служила пропаганде правительственной политики - вся печать Петровского времени служила этой же цели. «Буквально каждое издание 1708-1725 года может быть объяснено на основании правительственной политики в тот или иной момент», - пишет П.Н. Берков в другой своей статье.
Что касается рукописной книги, можно вспомнить любопытную, но безрезультатную попытку использовать её в идеологической борьбе внутри страны, предпринятую сторонникам петровских реформ из духовенства в 1711 году.

Зная, каким авторитетом пользуется у старообрядцев старинная рукописная книга, их противники сфабриковали Соборное деяние на еретика Мартина, отнесенное к XII веку, и Требник, якобы принадлежавший московскому митрополиту Феогносту, жившему в XV веке. Исходя из этих книг, позиция официальной церкви уходила своими корнями в весьма древние источники. Однако старообрядцы сумели разоблачить подделку, позже написав об этом: «Дивимся чернилам, ими же Деяние оно писано, понеже черностью своею различествуют качества писма залежалого древлехаратеиных книг. Сомняемся и буквам, в нем писанным – белорусским, нынешнего века пописи.… Чудимся и еже буквами белорусскими писано, а речми московскими… Сомненно нам иная: яже в переплете резания знаки… и серая бумага вместо досок оболчена кожею и прочая…»

Реформа печати. Возникновение нового печатного шрифта

Нужно отметить, что после вмешательства Петра I изменилось не только содержание, но и внешний облик печатной книги: появился новый печатный шрифт. Собственно сущность реформы заключалась в замене старой кирилловской азбуки с ее сложной графикой и затруднительной в типографском наборе системой надстрочных знаков, новой, так называемой «гражданской» азбукой. По своему рисунку буквы новой азбуки приближались к европейским шрифтам и в то же время несли на себе черты почерка русских людей конца XVII - начала XVIII столетия, отличавшегося от обычного полуустава округлостью ряда букв.

Еще во время своей первой заграничной поездки Петр вел переговоры с голландцем Яном Тессингом и выходцем с Украины Ильей Копиевским об изготовлении новых русских шрифтов, но из этого ничего не вышло. Дело кончилось тем, что русский шрифт попал в руки шведов, которые стали печатать и распространять на Украине «возмутительные письма» против России и Петра. Работа по созданию новых, более простых по начертанию шрифтов продолжалась уже в России, и в 1708 году вышли первые книги так называемой гражданской печати. Это были «Геометриа славенски землемерие», «Приклады како пишутся комплименты разные на немецком языке», «Генералные сигналы, надзираемые во флоте его царского величества», книги по фортификации, артиллерии, гидротехнике, календари и даже листовка, посвященная победе русских над шведами у деревни Лесной.

Через два года новый шрифт был узаконен. В экземпляре Азбуки, в первой ее части – «Изображении древних и новых писмен славянских печатных и рукописных», Петр собственноручно вычеркнул сложные по начертанию и устаревшие буквы, написав: «Сими литеры печатать исторические и манифактюрные книги, а которые подчернены, те в вышеписанных книгах не употреблять». Таким образом появился современный печатный шрифт.

Что же касается кирилловского шрифта, с 1708 года он используется в основном для печатания церковных книг, однако еще некоторое время с помощью него издаются учебные пособия, а также материалы, предназначенные для широкого распространения по всей стране (различные указы, постановления, манифесты, политические произведения и антираскольническую литературу, а также некоторые художественные и научные издания), так как в провинцию гражданский шрифт проникал очень медленно.

Основные типографии и издательства

Новым в области книгопечатания в первой четверти XVIII века было заведение русской типографии за границей. Петр I учитывал возросшую потребность в книге и в конце концов отдал привилегию на печатание русских книг в Голландии Яну Тессингу. По программе Петра типография должна была печатать книги «европейския, азиатския и америцкия, земныя и морския картины и чертежи, и всякие печатные листы и персоны, и о земных и морских ратных людях, математическия, архитектурския, и городостроительныя и иныя художественныя книга». Среди изданий, вышедших в Амстердаме, стоит отметить: «Введение краткое во всякую историю», «Краткое и полезное руковедение в арифметику», первое на русском языке издание по технике кораблевождения – «Книга учащая морского плавания», и другие.

Во время правления Петра I расширил свою деятельность Московский печатный двор, также было открыто множество новых типографий внутри страны. Известно, что в 1701 году был реорганизован Монастырский приказ, в ведении которого находилось книгопечатание и типография. Начальником приказа стал приближенный Петра граф Мусин–Пушкин, которому было поручено управление всеми издательскими делами и руководство государственными типографиями. Непосредственно изготовлением книг на печатном дворе руководил видный деятель русского просвещения того времени Федор Поликарпов.

После 1708 года деятельность Печатного двора значительно расширилась, поскольку при ней была открыта гравировальная мастерская, изготовлявшая разнообразные чертежи и иллюстрации, широко применявшиеся в научной и технической книге того времени.

Второе десятилетие XVIII века характеризуется открытием большого числа типографий в Санкт-Петербурге. Первая из них была создана в 1710 году. Нужно отметить, что она выпускала основную массу гражданских книг и вскоре стала ведущей типографией России.

В начале 20-х годов в были открыты типографии при Александро-Невском монастыре, Сенате и Морской академии, но, в отличии от вышеназванных, они носили ведомственный характер и выпускали официальную литературу.
К 1726 году из этих типографий вышло большое количество книг, посвященных вопросам политики, науки, техники, нового бытового уклада России. Также продолжали функционировать Киевская и Черниговская типографии на Украине, выпускавшие книги как церковной, так и светской направленности.

Развитие науки, культуры, экономики, просвещения и общественной мысли привело к возникновению такого крупнейшего научного и культурного центра, как Академия наук, которая обусловила дальнейший прогресс в области книгоиздательства в России.

Для создания типографии при Академии наук в 1726 году из Голландии были привезены новые печатные станки и шрифты, а также переданы два печатных станка из Петербургской типографии. В дальнейшем Академия наук славилась не только глубоким научным содержанием издаваемых ей книг, но весьма высоким полиграфическим исполнением.

Регулярно выпускать печатную продукцию типография начала со 2 января 1728 года, и первым ее изданием явилась газета под названием «Санкт-Петербургские Ведомости». С 1748 года главным редактором газеты стал М.В. Ломоносов. При нем также получили широкое распространение такие издания, как, например, «Комментарии Санкт-Петербургской императорской Академии наук» (это издание выходило на латинском языке), «Краткое описание Комментариев Академии наук», «Месячные исторические, генеалогические и географические примечания Академии наук».

Первой книгой Академии наук был «Месяцеслов на лето 1729 года». Издавались в типографии труды по физике, химии, математике, астрономии, военному делу, истории, географии, языкознанию и истории литературы. Пользовались большим спросом учебники, различные календари, художественная литература, описания торжеств и законодательные материалы.

Значительная часть печатных материалов Академии наук выпускалась на иностранных языках: латинском, французском, немецком, итальянском и арабском. Широко развернута была и переводческая деятельность; переводчиками Академии были С.С. Волчков, В.К. Тредиаковский, В.Е. Адодуров, И.С. Горлицкий.

Академия наук выпускала огромное количество книг по сравнению с другими типографиями, и можно сказать, что более половины всех книг, вышедших в период с 1725 по 1740 гг. принадлежат именно ее издательству. Второе место по объему выпущенных книг занимает Московская типография, и лишь за ней следует Киевская, стоящая на третьем месте. На все остальные типографии приходится лишь пятая часть издательской продукции послепетровского времени.

Достаточно важную роль в развитии книгоиздания XVIII века сыграл указ о вольных типографиях, опубликованный в 1783 году. По нему следовало «не различать типографий для печатания книг от прочих фабрик и рукоделий», то есть частные лица получали возможность заводить собственные типографии, не спрашивая специального разрешения у правительства. Для этого необходимо было лишь заявить в местную управу благочиния и представить списки книг, предназначенных для напечатания. Таким образом получила распространение предварительная цензура.

В связи с этим указом с 1874 года появляется большое количество частных типографий в Москве, Петербурге, Ярославле, Тобольске, Астрахани, Смоленске, Перми, Тамбове, Новгороде, Нижнем Новгороде, Костроме и других городах.

В 1756 году была открыта типография при Московском университете. В этом же году вышло первое издание университета – сочинения М.В. Ломоносова. Также выходили различные работы по географии и истории России, публикации исторических источников и документов, сочинения русских писателей, труды первых русских профессоров Московского университета.

Много было сделано для издания русских учебников, а с 1756 года при Московском университете издавалась газета “Московские Ведомости” и печатались также журналы “Полезное увеселение”, “Невинные упражнения”, “Свободные часы” и др.

В 1768 году в Москве с целью познакомить читателя с произведениями передовых мыслителей XVIII века было создано “Собрание, старающееся о переводе иностранных книг на русский язык”, во главе которого стоял директор Академии наук граф В.Г. Орлов. В деятельности этой организации принимали участие выдающиеся ученые и литераторы: А.Н. Радищев, И.Ф. Богданович, Я.Б. Княжнин, С.Я. Румовский и другие.

За период своего существования общество перевело 112 книг, среди которых были сочинения Корнеля, Филдинга, Свифта, Тассо, Гольдони, “Кандид” Вольтера, “Размышления о греческой истории” Мабли, “Размышление о величестве римского народа и его упадка” Монтескье, статьи из “Энциклопедии” Дидро и д’Аламбера и др. «Собрание» также выпускало книги по физике, химии, астрономии, географии, истории. Это замечательное общество прекратило свое существование в 1783 году.

Тематика печатной книги XVIII века

Более всего выходило изданий политического характера (манифестов, указов, регламентов). Также усилилось издание учебников и прочих научных пособий. Первым светским учебником явилось «Юности честное зерцало», в котором кроме азбуки и счета давались правила хорошего тона.

Выпускалось множество книг по математике и различным отраслям техники. В 1703 году вышла невероятно популярная в XVIII веке «Арифметика» Л.Ф. Магницкого. В 1708 году была выпущена первая книга технического содержания – «Книга о способах, творящее водохождене рек свободное».

Тиражи книг этого времени колебались от 100 до 1200 экземпляров. Таким образом, в первой четверти XVIII века была издана 561 книга, из которых около 300 носили гражданский характер.

После смерти Петра I было издано за 15 лет (с 1725 по 1740 гг.) 616 книг, причем наибольшее число изданий приходится на учебную и научную литературу, беллетристику и книги религиозного содержания. Однако доля религиозного содержания в послепетровское время заметно снижается, а все больше места занимали описания придворной жизни, издававшиеся с большой роскошью.

Для второй половины XVIII века характерно значительное увеличение изданий научного и учебного характера. Огромное значение имело издание ряда собраний сочинений М.В. Ломоносова. Выходят труды академиков Л. Эйлера, Ф. Эпинуса, Т.Е. Ловица, И.Г. Лемана, Э. Лаксмана, А.А. Мусина-Пушкина, Г.Ф. Миллера, С.П. Крашенникова, И.С. Лепехина и др.

Кроме того, издавались книги научно-популярного и справочного характера. Самым значительным научно-популярным изданием XVIII века было 10-томное «Зрелище природы и художеств» (1748-1790).

Репертуар рукописной книги XVIII века

Репертуар рукописной книги в Петровские времена был весьма разнообразен. Он состоял из литературных произведений предшествующих столетий, в основном, второй половины XVII и первой четверти XVIII веков. В рукописной книге XVIII века превалировали произведения русской демократической сатиры, а также в виде исключения – бытовая повесть и, в некоторой степени, переводной роман 17 века. Недаром подавляющее большинство списков произведений этих жанров относится к XVIII веку. И все эти списки – в составе сборников, бывших в то время наиболее распространенным видом рукописной книги. Нужно отметить, что сборники списков были довольно неказисты не только по содержанию, но и по художественному оформлению, так как переписывались они с написанных в разное время тетрадок, широко распространенных в XVII веке.

Очень интересен сборник XVIII века, хранящийся ныне в ГПБ, необыкновенно ярко отразивший судьбу русской демократической сатиры того время. Заметно, что сборник составлялся весьма тщательно с точки зрения подборки материала, так как переписаны в нем исключительно памятники русской демократической сатиры XVII и XVIII веков.

Начинается книга с «Повести о Ерше Ершовиче», здесь же можно увидеть пародию на молитву «Отче наш», а из сатирических произведений XVIII века кроме «Повести о Ерше Ершовиче» - «Шемякин суд», «Калязинская челобитная», «Повесть о куре и лисице». Заканчивается же сборник «Гимном бороде» М.В. Ломоносова.

Записи владельцев и читателей свидетельствуют о том, что сборник неоднократно читался и переписывался разными людьми. «Сия книга города Якуцка купца Федора Васильева Макарова. Подписал своеручно марта 2 дня 1768 году», «Читал и списывал Ершев сут екуцкой посаскои Иван Лебеткин», «Читал иркутский купец Иван Булдаков», «читал сию историю казак Василеи Чирков», «Книгу должно бросить в воду, с камнем – да не научатся врать!».

Такова была судьба и оценка читателями России сборника демократической сатиры.

Подобные сборники интересовали многих ученых, и попытки анализа социального состава владельцев и читателей рукописной книги в XVIII веке предпринимались исследователями неоднократно.

Специальную главу своей книги «Рукописные сборники XVIII века» посвятил этому известный ученый-славист академик М.Н. Сперанский. Но материал для такого анализа брался обычно из собраний рукописей разнообразного происхождения. Но, по словам ученого-литературоведа Н.Н. Розова, для современного исследования рукописной книжности XVIII века лучше взять материал на территории, более или менее однородной по своим социально-экономическим условиям, и этому требованию соответствует собрание А.А. Титова, хранящееся в Государственной Публичной Библиотеке.

Коллекция рукописных книг А.А. Титова

Ростовский издатель памятников рукописной старины и краевед Андрей Александрович Титов(1843-1911), промышленник из местных купцов, интенсивно продолжал пополнять наследственную коллекцию рукописных книг, которую начали собирать еще его отец и дед, и собрал их более 5 тысяч.

Рукописную книгу А.А. Титов собирал преимущественно на территории современной Ярославской и Костромской областей, приобретая ее у местных коллекционеров и на ярмарках. В его собрание попадала книга и из соседних областей – промышленного Урала и Сибири с востока, из богатых рукописной книгой районов, примыкающих к Белому морю,- с севера.

Важной отличительной чертой собрания А.А.Титова является преобладание книги для чтения, а не для богослужения, книги светского содержания. В репертуаре этой книги многое восходит к старым традициям, но много и нового, отразившего в разнообразных формах русскую историческую действительность XVII и XVIII веков. К старым традициям прежде всего восходят городские «Летописцы», списки которых также есть в собрании А.А.Титова. Но даже в их по-старинному пространных заглавиях обозначается то новое, что принесла историческая действительность.

Как пример, можно привести труд устюжского протопопа Льва Вологдина, назвавшего свой труд «Летописец о великом граде Устюге, собранный и написанный в вечное воспоминание предидущим родом из разных рукописных харатейных книг и достоверных повествователях в тыя лета и времена житие свое препровождающих и от преемников их последи бывших и ныне настоящих самовидцев». Заметно, однако, отраженное в этом названии влияние «Истории» Авраама Палицына.

К концу столетия городские «Летописцы» становятся более академичными, так как исторические события прошлых веков уже не привлекают столь бурного внимания. Например, ключарь собора в Суздале Анания Федоров озаглавил свой труд так: «Историческое собране о городе Суздале - о построении и именовании его и о бывшем в нем прежде великом княжении и о прочем».

Что касается произведений русской литературы более раннего периода, то многие из них продолжали читаться и переписываться в Поволжье еще в XVIII веке. Например, в собрании А.А. Титова есть список этого времени редчайшего памятника переводной литературы Киевской Руси – византийского романа о «Дигенисе акрите». Существуют лишь три списка этого произведения, четвертый же находился в одном сборнике со «Словом о полку Игореве».

Известно, что еще более популярными были переводные и оригинальные произведения пародийно-сатирического, басенного характера: «Притчи» Эзопа и его биография(«Житие хитроумного Эзопа»), польские «жарты» и «фацеции», различные «повести смехотворные». Иногда все это объединялось в специальные сборники – «Самые забавные жарты».

Рассматривая некоторые приписки владельцев и читателей на сборниках XVIII века собрания А.А. Титова, можно увидеть, что больше всего приписок принадлежит купечеству и отражает, в общем-то, не только литературные интересы. Например, совершенно явное практическое значение имели сборники юридических материалов, так как ими пользовались люди торговые и промышленники. (Примером тому могут послужить списки вексельного устава 1729 года Евсея Русинова, бывшего, по-видимому, приказчиком).

Зато чисто литературным был интерес русского купечества к личности Петра I, проявившийся в большом количестве сборников, содержащих различные варианты его биографии.

Также некоторое распространение имели среди купечества популярные и в дворянских кругах переводные романы.
Что касается представителей низших общественных слоев, то здесь нужно отметить, что приписки их представителей на рукописных книгах XVIII века встречаются гораздо реже: ведь свои книги у них бывали нечасто, а на чужих было не всегда уместно. Однако по имеющимся сведениям можно сделать предположение о довольно широком круге интересов этой категории читателей.

Так, например, «Государственной Коммерцколлегии копиист» Алексей Иванов составил сборник самых разнообразных литературных произведений старой и новой традиции – от «Повести о новгородском белом клобуке» XV века до выписок из печатных изданий XVIII века. Таких примеров можно привести множество.

Что же касается владельческих и читательских приписок крестьян на рукописных книгах XVIII века собрания Титова, то большинство из них сделано людьми, принадлежавшими явно к верхушечному, зажиточному слою населения богатых сел, какими были прежде всего большие старинные села вокруг Ростова Великого. Еще в XVI веке жители этих сел, по наблюдениям историков, поставляли рыбу в Москву, а позднее стали снабжать овощами новую столицу Российской империи. Поэтому неудивительна такая запись: «Сия малая книжица Ростовского уезду села Вощажникова крестьянина Ивана Максимова куплена в Выборге в 1766 году».

Существует в собрании Титова и остаток целой библиотеки – пять тщательно переписанных тетрадок с приписками: «Ис книг крестьянина Петра Семенова сына Меркурьева. Списана своеручно». Среди этих пяти книжек есть литературные произведения старой и новой традиции, но, к сожалению, ни на одной из меркурьевских книг, по словам исследователей, не указано, где он жил и где создал свою библиотеку.

Конец господства рукописной книги

Нужно сказать, что, к сожалению, а, может быть, и к счастью, конец XVIII века был концом господства рукописной книги в репертуаре чтения даже провинциального читателя. Появление типографий на местах, увеличение тиражей книг, распространение со второй половины восемнадцатого столетия по русской провинции книг из столицы, а также уменьшение цен на них – все это медленно, но верно вытесняло рукописную книгу из широкого употребления.

В самые последние годы XVIII века рукописная книга стала сосредотачиваться в собраниях коллекционеров уже не как книга для чтения, а в качестве памятников старины, иногда – как предмет научного исследования, но все это – предметы, характерные уже для девятнадцатого столетия.

Первая библиотека Киевской Руси

Коллекцию именно таких уникальных книг, каждая из которых была дорогим шедевром имел Ярослав Мудруй. Он, как никто другой, знал значение учебы и чтения для развития человека и государства в целом. Он был первым правителем в Европе, который придал значение этому процессу. Вероятно, что и сам принимал участие в переводе текстов с иностранных языков (какими хорошо владел).
«Ярослав же любил книги. В лето 6545 сей князь Ярослав, сын Владимиров, засветил книжными словами сердца верующих людей. Большая потому что польза бывает человеку от учения книжного».
Так говорится в «Повести временних лет».

В той же «Повести» зафиксировано единственное письменное упоминание о существовании Ярославовой библиотеки. Князь стал формировать ее за 17 лет до смерти. В основном это были священные, богослужебные книги и особенно ценные для науки - исторические хроники. Ученые допускают, что в целом коллекция могла насчитывать до 1000 уникальных изданий.Своеобразное издательство (где переводили и писали) располагалось в столице Киевской Руси, а именно - в Софийском соборе. Здесь было написано известное «Слово Иллариона», «Слово о Законе и Благодати» киевского митрополита Иллариона, здесь работали над «Изборником Святослава».

Киевское Евангелие королевы Франции

Ценные книги из коллекции Ярослава Мудрого стали приданым для его дочерей. Будучи отцом девяти детей, князь в первую очередь заботился об их образовании. Все три дочери были отданы за королей. Елисавета вышла замуж за норвежского короля, Анастасия, — за мадьярского, и наиболее известной стала самая молодая Анна
.Интересно, что 18-летняя французская королева Анна Ярославна славилась не только своей красотой, но и образованностью, в этом с ней не могла сравниться, по-видимому, ни одна женщина в тогдашней Европе. А ее муж король Генрик I не умел ни читать, ни писать.
Поэтому девушка или не с первых дней супружеской жизни занялась руководством государства. Подписывала государственные акты своим именем «Анна регина», в то время как король Генрик ставил крестик на обозначение своего имени.Во время торжеств энной церемонии венчания и коронации Анна присягала на привезенной из Киевской Руси книге. То было Киевское Евангелие,
которое впоследствии назовут Реймским.
Удивительно, с того времени все короли Франции, вплоть до Людовика XIV приносили присягу в катедральному соборе Реймса с рукой на Евангелии, написанном старинным древнерусским языком.

Каждому княжичу (сестрам Анни), который выходил замуж, вместе с другим было подарено что-то из родительской библиотеки. Поэтому часть книг Ярослава была перевезена в Европу

. «Кто найдет этот ход, тот найдет сокровище Ярослава»
К сожалению никто так и не знает, существуют ли до сих пор книги Ярослава Мудрого. С тех времен немало было войн, пожаров и других бед.
Библиотека могла сгореть во время захвата татаро- монголами Киева в 1240 года, которые подожгли город. Могла быть разграблена И все же ученые полностью допускают версию, по которой исторические книги до сих пор хранятся в недрах киевских земель. Катакомбы древних храмов, глубинные пещеры и подземелья, с полной достоверностью могли служить надежным тайником коллекции.Построен в 1037 году прекрасный каменный храм с уникальными мозаиками и фресками - собор Святой Софии - стал наилучшим местом для княжеского книгосборника. Вероятно, оттуда библиотеку никуда не перемещали.

Интересно, что в 1916 году рядом с Софийским собором образовалось глубокая пропасть, в которой просматривался подземный ход.
Экспедицию исследователей возглавил Александр Ертель. Осматривая древние коридоры, ученые вдруг натолкнулись на удивительную находку: кусок березовой коры с посланием, которое говорило: «А кто найдет этот ход, тот найдет большое сокровище Ярослава».
Автор вырезал буквы на дереве, а затем зарисовал их чернилами. Никто не сомневался, что имелась в виду именно ценная библиотека. Так же быстро ученые разгадали, что надпись принадлежит временам позднего Средневековья. Но находка лишь доказывает, что в XVII веке местные знали о сокровище или о нем ходили слухи

.Тайна киевских монахов

Во времена Киевской Руси книгами занимались преимущественно монахи. При враждебных набегах или другой большой опасности они переносили самые ценные вещи к подземным ходам. «Книги от враждебных нашествий монахами в пещерах похоронила» - писали летописцы.
В пещерах, где отсутствует резкое колебание температур и нет высокой влажности.
А место тайника держалось в наистрожайшей тайне, которая, к сожалению, могла умереть вместе со служителями монастырей. Поэтому библиотека Ярослава Мудрого могла храниться в в подземных лабиринтах одного из киевских храмов. И полностью вероятно, что до наших дней пергаментные издания сохранили достаточно хорошее состояние.Относительно конкретного местонахождения коллекции существуют немало версий.
Межигирский монастырь тоже является претендентом на место хранения по одной причине. В советские времена во время строительства дачи Постышева в Межгорье,рабочие случайно натолкнулись на подвальное помещение, доверху заполненное древними книгами. Но было ли это сокровище Ярослава Мудрого - неизвестно. Книги тогда засыпали землей, а более поздние исследователи не смогли больше найти тот подвал.Еще одним место хранения библиотеки мог быть комплекс пещер поблизости Выдубицкого монастыря. В разные времена здесь находили немало интересного и загадочного. Киево-печерский монастырь и лаврские подземелья самого давнего монастыря тоже могли стать надежным тайником для такого ценного сокровища.

дискуссии длятся,но большинство ученых все же считают существование библиотеки Ярослава Мудрого историческим фактом
Кладоискатели верят, что в будущем кому-то повезётразыскать фолианты из коллекции Ярослава - одно из наибольших сокровищ давней Украины- Киевской Руси
перевод с укр -мой.

Древнерусская книжная миниатюра от раннего ее шедевра - Остромирова Евангелия (XI в.)
до другого шедевра - Евангелия Хитрово (начало XV в.).

В конце XVIII века в руки собирателя древностей графа А. И. Мусина-Пушкина попал рукописный сборник со «Словом о полку Игореве». Граф издал «Слово» в Москве в 1800 году. В 1812-м вместе с библиотекой в особняке на Разгуляе оригинал погиб. Со слов издателя было известно, что книгу он приобрел у бывшего архимандрита Спаса-Ярославского монастыря Иоиля Быковского. Через двести лет оказалось, что граф солгал.

Всё оказалось не так, как двести лет думали. Обнаруженные сотрудником Пушкинского Дома Александром Бобровым архивные документы свидетельствуют, что граф не прав. Он не покупал Хронограф у частного лица в Ярославле. Являясь обер-прокурором Синода, он изъял рукописную книгу из собрания Кирилло-Белозерского монастыря.

После отставки графа следственная комиссия запрашивала его о судьбе кирилло-белозерского Хронографа и еще десяти рукописей. Две из них вскоре отыскались, а девять нет.

Но Алексей Иванович отвечал, что книги находятся «во дворце». И что это известно «всему Синоду». Дело было при Павле I. Но скандал замяли. А граф позже вроде как откупится от своей совести – в 1805-м подарит Александру I Лаврентьевскую летопись. И тоже сошлется на частное приобретение. Лишь недавно открылось, что он взял ее из Новгородской Софии.

Граф умел лукавить. Он и впрямь передал Екатерине II «Слово о полку». Только не подлинник Хронографа (исторического сочинения , после которой следовали «баснословные повести»), а специально снятую копию. Позже ее найдут в бумагах императрицы.

А Спасо-Ярославский Хронограф, по одной описи «отданный», а по другой «уничтоженный за ветхостию и согнитием», и сегодня хранится в собрании Ярославского музея. Шоком стало, когда в начале 1990-х Е. В. Синицына это обнаружила. Никаких прибавлений в книге нет и не было.

Итак, имя одной из утаенных книг назвали следователи: Хронограф Кирилло-Белозерского монастыря. В более ранних описях сказано, что книгу завершали «баснословные» повести.

Почему граф солгал? Да потому что он, переселившись в Москву, готовил издание «Слова», и рукопись изучали лучшие специалисты века. Ушло на это девять лет.

Однако детектив только начинается. В том же Кирилло-Белозерском монастыре около 1474 года был написан иеромонахом Ефросином список «Задонщины», подражающей «Слову» повести о Куликовской битве. Лихачев говорил, что у этого книжника, открытого в начале 1960-х Яковом Лурье, тоже пушкинодомцем, узнаваемая манера правки текста.

Ефросин – историк, летописец, первый русский востоковед, собиратель «баснословных повестей» и фольклора. Шесть рукописных его книг – с правкой, пометами, тайнописью! – дошли до наших дней.

Ефросиновская краткая версия «Задонщины» – единственная, в которой не только правильно прочитано имя Бояна, но и сообщаются такие сведения об этом дружинном певце XI века, каких нет в «Слове». Сказано, что Боян, «пресловущий гудец во Киеве», пел своим современникам князю Ярославу и его сыну Святославу, сравнивая их деяния с деяниями первых князей – Рюрика и Игоря Рюриковича.

В 2005-м тот же Александр Бобров предположил, что до пострижения Ефросин был князем Иваном Дмитриевичем Шемякиным. Это правнук Дмитрия Донского и до начала 1460-х реальный претендент на московский престол. Его отец Дмитрий Шемяка потерпел поражение в двадцатилетней феодальной войне и отравлен в 1453-м в Новгороде по приказу московского князя Василия Темного.

Сын Шемяки бежал в Литву, но гражданской войны не возобновил. Через десять лет, вскоре после смерти отравителя своего отца, он, видимо, заключив договор с новым московским правительством, возвращается на Русь и становится монахом Кирилло-Белозерской обители. Этот образ жизни ему привычен: до семнадцати лет Иван воспитывался в Новгороде, в знаменитом своим книжным собранием Юрьевом монастыре.

И вот что еще важно: после бегства в Литву Иван Дмитриевич несколько лет княжил в Новгороде-Северском. Да, да, в бывшем стольном граде того самого князя Игоря. И вполне логичным выглядело предположение Боброва, что и «Слово» переписано тем же Ефросином. Просто чудо какое-то: в одно и то же время из летописей исчезает князь Иван (при этом известно, что он жив и его союза с новгородцами боится московское правительство), а в монастыре на Белом озере объявляется книгописец, начинающий сочинять альтернативную официальной историю XV века. При этом его интересуют только двое русских святых, каждый из которых оказывается добровольно ушедшим в монахи князем. Ну и предком как в воду канувшего Ивана Шемякина.

Но если Кирилло-Белозерское происхождение рукописи – доказанный факт, то тождество Ефросина и князя Ивана Шемякина – пока лишь правдоподобная гипотеза.

Поздравим Александра Боброва. Последний ученик академика Лихачева, он сумел распутать головоломку, над которой двести лет бились поколения исследователей. Поздравим нас, читателей. А еще – замечательный Ярославский музей «Слова о полку Игореве». Ярославцы оказались непричастными к утрате «Слова» и гибели его в московском пожаре 1812 года. И как здорово, что восстановлено доброе имя архимандрита Иоиля Быковского. Он не подделывал списка великой древнерусской поэмы и не торговал казенным имуществом.

…Добавлю некоторые свои соображения.

Сборники Ефросина дошли до нас далеко не в идеальной сохранности.

Они недавно выложены в сети, и каждый может сам убедиться:

Иные страницы, будто на них мокрую тряпку клали. Вот, к примеру, ефросиновское сочинение «От книги царства Георгия мниха грешнаго». С листа 359 буквы расплываются, некоторые, как смазанные чернильные капельки.

В комментарии к «Слову» (2006, издательство «Вита Нова»), мало что зная о Ефросине и уж совсем не думая о высохших в рукописи лужах, я предположил, что в одном месте мы имеем дело с непонятой сотрудниками Мусина-Пушкина полустертой цифровой пометой, датой, принятой за выносные буквы и вставленной в текст как пропущенный слог.

У Ефросина встречаются такие добавленные над строкой слоги.

Упуская текстологические тонкости, расскажу, в чем моя гипотеза. Я пришел к выводу, что в отрывке про злого демона Дива есть лишнее и по смыслу, и по жесту, и по ритмике слово «ста» («…свист зверин ста»). Но оно может быть неверно прочтенной датой, цифрой 6360.

Дата начинается с обозначающего тысячу косого штриха. А за ним три цифры, записанный, как было принято, буквами:

Зело, Твердо и Кси.

Графически похоже на «ста». Особенно, если первая и последняя буквы повреждены. В сборниках Ефросина встречаются такие страницы. И о том, что это место испорчено, говорит отсутствие в Екатерининской копии фрагмента «свистъ звѣринъ въ СТАзби». Видимо, в затертой или залитой водой строке копиист не разобрал написанного. И пропустил четыре слова. А издатели их все же распутали. Но с ошибкой, приняв маргиналю за часть текста.

Слово ста здесь явная вставка. Ни по смыслу, ни по ритму оно не годится. Но вынесем его за скобки и получим другой, очень редкий глагол:

Възбити – ударить. Срезневcкий приводит пример XI в.: «Прѣже даже не взъби било…» (Второе значение по Срезневскому – ‘отбить нападение’.)

И смысл прояснился. Солнце заступает Игорю путь в Поле, гроза, птицы и звери накликают беду, но князь не внемлет ни небесному знамению, ни предупреждениям природы. Его ведет не Бог, а приказывающий «поискати града Тьмутороканя» злокозненный архаический Див.

Маргиналии ставятся на полях рукописи. Эта была или между строками, или на правом поле. По размеру букв она, видимо, не сильно выделялась на фоне текста. Впрочем, в рукописях Ефросина Белозерского вписанные над строкой пропущенные буквы или слоги бывают чуть крупней основного текста. Так что размер букв Первоиздателей смутить не мог.

Буква Зело (S) используется не только как цифра 6.

Ответить на вопрос, почему первая цифра (Зело под титлом) была передана публикаторами буквой Слово, помогают выписки А. Ф. Малиновского, работавшего с мусин-пушкинской находкой. В них сохранился единственный пример, доказывающий, что в этом тексте XV века Зело использовалось даже чаще, чем было принято. Это, вероятно, и удивило исследователя: он скопировал странное написание через Зело глагола погрузи : «погруsи». (Игорь погрузил на дно Каялы русское богатство.)

Буква Зело пишется в начале слов зело , звезда, злак, злый, зелие, змий, зверь . (Но Ефросин писал через Зело и слово «»князь»).

Из-за четырех лексем (sлый, sелие, sмий, sверь ) буква Зело, звучание которой (дз) было утрачено задолго до «Слова о полку», воспринималась древнерусскими книжниками как «злая» буква (см. об этом статью «Зело» в Словаре Срезневского).

Но в нашем случае слово «sвѣри» предшествовало фрагменту «нъ воста, зби(ся) Див». И потому Первоиздатели решили, что переписчик ошибкой (или с умыслом подчеркнуть зловещие коннотации образа) продублировал «S» и вместо въста (‘встал’) написал въ sта . Зело могло быть и в слове зби [ся], впрочем, Малиновский этого не отметил.

Лето 6360. Дата не простая. Это главная для Руси дата, по Нестору – летописное «начало Русской земли». И если отнимем от нее дату Игорева похода, то получим заповедное число 333, которое встречается и в других хронологический вычислениях Ефросина. Как когда-то мне подсказал тот же Александр Бобров, при помощи числа 333 Ефросин исчислял от Рождения Христа год начала царствования величайшего из завоевателей, Александра Македонского.

333 – половина библейского числа зверя. И терзающий Русскую землю Див как половинный предтеча антихриста (а то и самого дьявола).

Известно, что в одной из кирилло-белозерских летописей времени Ефросина дьяволом тайнописью назван московский наместник.

В конце XV века на Руси и в Европе, ждали конца света в семитысячном от Сотворения (1492 по Рождеству Христову) году. Вот и Ефросин и начинает свое книжное служение в Кирилло-Белозерском монастыре с переписывания Апокалипсиса.

Так русский книжник пытался осмыслить ритм всемирной истории.

А фрагмент о Диве я перевел так:

Вот тогда князь Игорь
в злато стремя вступал,
выезжал он в чистое поле.

Солнце ему тьмою путь преграждало,
ночь стонала ему грозою,
птичьим свистом зверей пробудив.
Но взметнулся Див,
с вершины Древа кличет,
велит трепетать земле незнаемой –
Волге и Помо’рью, и По’сулью,
Су’рожу и Ко’рсуню,
и тебе, тмутороканский истукан!

Игорь ведет своих ратников «испить шлемом Дона». Ведет к Тмутаракани (Тамани) и Корсуни (сейчас это Севастополь). Ведет в чужую землю, где даже дождь обрушится на его воинов не струями, а стрелами. Бог предупредил его солнечным затмением, природа, и та против. Но этому князю волю диктует не Бог, а его собственная гордыня, злобный архаический Див.

С Дивом в качестве вожатого войско обречено.

А после гибели Игоревой рати на Русь приходит беда.
Плещет лебедиными крылами Дева Обида.
Скачут по беззащитной земле чудища Карна и Жля:

Уже напала хула на хвалу,
уже насело насилье на волю,
уже накинулся Див на землю.

Не знаю, подтвердят ли мою гипотезу страницы шести дошедших до нас сборников Ефросина. Мои ученые друзья пока отнеслись к ней прохладно.

Задачка нехитра: найти среди полутора тысяч страниц Ефросина похожую маргиналию.

Никто не хочет помочь?

Андрей Чернов

См. также:

Бобров А. Г. Ранний период биографии князя Ивана Дмитриевича, священноинока Ефросина Белозерского (опыт реконструкции) // Книжные центры Древней Руси: Кирилло-Белозерский монастырь. СПб., 2008. С. 94–172.

Работы А. Г. Боброва на сайте Академия:

Здесь можно прослушать мою стиховую реконструкцию древнерусского текста:

На этой же странице и аудиозапись перевода. А также возможность посмотреть два других бумажных издания, посвященных «Слову».

История книги: Учебник для вузов Говоров Александр Алексеевич

11.2. ПЕРВЫЕ РУССКИЕ РУКОПИСНЫЕ КНИГИ

Наиболее важной категорией памятников древнерусской книжности являются книги. Древнейшие славянские рукописные книги известны с Х–ХI веков. Они написаны двумя видами письма - кириллицей и глаголицей . Количество и звуковой состав знаков в них примерно одинаков, хотя графически, по начертанию букв, они очень непохожи. Кириллическое, более простое и явно происходящее от алфавита греческого - международного языка той поры, стало родоначальником современной письменности большинства славянских и многих других народов, их книжных почерков, шрифтов и стилей. Глаголическое, вычурное, как бы нарочито старающееся не походить на греческое, дальнейшего развития не получило.

Около 863 г. произошло событие исключительной культурно–исторической важности: была изобретена славянская азбука. В борьбе за свое преобладание среди других государств и народов Византия опиралась на помощь православной церкви. Византийские дипломаты и православные миссионеры активно насаждали христианскую культуру, содействовали переписке и распространению книг на греческом языке, а там, где это было возможно, переводу священных книг на родные языки обращаемых в христианство народов. На Западе интересы Византии и православного патриарха сталкивались с соперничеством германских феодалов и папского престола в Риме. Великая Моравия - славянское княжество - обратилась в Константинополь с просьбой прислать миссионеров для проповеди христианства на родном языке славян.

Для выполнения этой исторической задачи выбор пал на двух братьев: Константина - монашеское имя Кирилл, а мирское прозвание "философ" (ок. 827–869), и Мефодия (815–885). Они родились в греческом городе Солуни (совр. Салоники), поэтому в литературе их часто называют "Солунские братья". К 863 г., когда началась их миссия в Великой Моравии, они служили при Константинопольском дворе, зарекомендовав себя как люди высокообразованные и способные к дипломатическим поручениям.

По замыслу византийских властей Кирилл и Мефодий должны были выступать проводниками греческой политической и духовной экспансии в среде славян. Однако их деятельность приобрела характер борьбы за права славян на духовную самостоятельность. Они выступили с утверждением равенства славянского языка трем основным языкам, на которых велось изложение церковных догматов: греческому, латинскому и еврейскому. Это подрывало позицию адептов триязычия в лице представителей немецкого духовенства, которые стремились не допустить богослужения на славянском языке.

Кирилл и Мефодий изобрели славянскую азбуку. По свидетельству Черноризца Храбра Кирилл создал алфавит, состоящий из 38 букв, 24 из которых были подобны соответствующим буквам греческого алфавита. Другая азбука - глаголица, во многом совпадающая с кириллицией по алфавитному составу, отличалась формой букв. Глаголические буквы благодаря обилию закругленных деталей по внешнему виду напоминают грузинские или армянские. Как и в этих видах письма, каждая буква глаголицы играла роль цифры. По–видимому, первоначально было 36 букв–цифр: девять обозначали единицы, девять - десятки, девять - сотни и последние девять - тысячи. В дальнейшем развитие шло по пути модификации протокириллицы (термин В. А. Истрина), существовавшей в виде попыток записи речи греческими буквами. Графическую основу протокириллицы составляли 24 буквы греческого классического алфавита. Эти буквы были дополнены глаголическими графемами, выражавшими славянские звуки типа ж, ч, ц, ш, щ, ы, ь, ъ, "юсы" (малый и большой) и др. Так произошла первокириллица (термин болгарского академика Ивана Гошева). Первокириллица как вид славянского письма, на который стали в Болгарии перелагаться глаголические тексты и переводиться греческие произведения, ведет свой отсчет после 893 г. В кириллицу она сложилась окончательно в первой половине Х века.

Самой ранней точно датированной книгой является написанное на пергамене кириллицей Остромирово Евангелие (1056–1057 гг.). Оно было создано в период с октября 1056 по май 1057 г. для новгородского посадника Остромира. Эти сведения содержатся в послесловии к книге дьякона Григория, составленном в соответствии с византийской традицией. В послесловии восхваляется имя заказчика и содержится просьба о снисхождении к возможным ошибкам переписчика. Книга написана Григорием всего за восемь месяцев. Остромирово Евангелие 1056–1057 гг. является шедевром искусства книги Древней Руси, иллюстрируется изображениями евангелистов, великолепными инициалами и заставками, в которых творчески усваивались византийские традиции. Основной текст содержит очень мало русизмов, что позволяет считать, что Григорий имел в своем распоряжении оригинал старославянской книги. Поэтому Остромирово Евангелие входит в сокровищницу не только древнерусской, но и болгарской письменной культуры. Имя Григория стоит одним из первых в ряду русских книжников и писателей, создателей великолепных произведений, в которых искусство каллиграфии сочетается с замечательным художественным оформлением.

Второй по времени точно датированной древнерусской книгой является Изборник Святослава (1073 г.). Она написана на пергамене кириллицей. По–видимому, книга задумывалась как государственная реликвия, над ней начали работать при великом князе Изяславе Ярославиче, а после его изгнания из Киева книгу переадресовали его брату Святославу Ярославичу, ставшему в 1073 г. великим князем. Изборник Святослава 1073 г. - одна из самых больших по величине древнерусских книг, высокохудожественный памятник книжного искусства. Эта книга еще в большей степени, чем Остромирово Евангелие 1056–1057 гг., принадлежит не только русской, но и болгарской культуре. Оригиналом Изборника Святослава 1073 г. считается болгарский сборник, переведенный при царе Симеоне (919–927 гг.) с греческого. Славянские списки книги, написанные до 1073 г., не сохранились, а греческие известны от начала Х века. Изборник Святослава 1073 г. имеет энциклопедическое содержание. В нем обсуждаются проблемы христианского богословия, разъясняются положения Библии применительно к событиям повседневной жизни, приводятся сведения по астрономии и астрологии, математике и физике, зоологии и ботанике, истории и философии, грамматике, этике и логике. Книга написана двумя писцами, имя одного известно - дьяк Иоанн.

Очевидно, он занимал в великокняжеской книгописной мастерской высокое положение, имел доступ к государевой библиотеке для чтения и изучения интересующих его материалов. В результате этой работы (кроме Иоанна, в ней участвовал еще один писец) появилась третья точно датированная рукопись - Изборник 1076 г. В конце книги Иоанн сделал приписку, что она составлена "из многих книг княжьих". По внешнему виду Изборник 1076 г. резко отличается от двух предыдущих торжественных, парадных книг. Он относится к типу обиходной книги небольшого размера, без цветных иллюстраций. Изборник 1076 г. в отличие от Изборника Святослава, текст которого приближен к греческим и болгарским оригиналам, является в определенной степени переложением, включающим стилистическую и лингвистическую правку древнерусского составителя. Иоанн русифицировал текст, вводя в него отдельные слова и выражения, отражающие древнерусский быт.

Первые русские датированные книги, написанные в третьей четверти XI века, свидетельствуют о том, что в середине XI века на Руси была развита деятельность книгописных мастерских и служб, которые обеспечивали их необходимыми материалами и высокопрофессиональными писцами и художниками.

Возникает вопрос: почему так поздно, спустя семьдесят лет после принятия христианства, появились первые датированные книги на Руси? Были ли до этого времени древнерусские книги? Ответ может быть утвердительным, если учесть запись новгородского священника Упыря Лихого о том, что он в 1047 г. переписал глаголическую рукопись (одна из ее копий сохранилась в позднем списке XV века). Существование древнерусских книг до Остромирова Евангелия 1056–1057 гг. подтверждается также Реймсским Евангелием . Эта книга является национальной французской реликвией, так как на ней присягали французские короли. Во Францию эту книгу привезла дочь Ярослава Мудрого Анна, выданная замуж за французского короля. В качестве приданого она привезла с собой из Киева написанное кириллицей Евангелие, часть которого сохранилась в составе Реймсского Евангелия. Анна вышла замуж в 1051 г., значит, привезенное ею Евангелие было переписано на Руси до этого года, то есть раньше Остромирова Евангелия 1056–1057 гг. Анализ кириллического текста Реймсского Евангелия показал, что книга была написана на Руси в первой половине XI века.

Судя по "Сводному каталогу славяно–русских рукописных книг, хранящихся в СССР. ХI–ХIII вв." (М., 1984), сейчас в стране на государственном хранении находится 494 рукописи. Если учесть все древнейшие славянские книги зарубежных собраний, то в совокупности с российскими их будет около тысячи. Это древнейшие книги, написанные глаголицей и кириллицей на пергамене.

В XIV веке некоторые южнославянские книги стали писать на бумаге, однако окончательный переход на нее произошел в XV веке. Хотя и в этом столетии еще применялся пергамен, но он использовался все реже и реже. Судя по "Предварительному списку славянорусских рукописных книг XV в., хранящихся в СССР" (М., 1986), на государственном хранении находится 3422 книги этого периода. По содержанию рукописные книги преимущественно духовные, связаны с христианским вероучением. Но есть среди них и светские произведения - летописно–исторического, делопроизводственного и научного характера. Существование древнерусских рукописных книг обусловлено, главным образом, потребностью в них, связанной с введением христианства на Руси и необходимостью отправления религиозного культа в церквах и монастырях, а также поддержания православного благочестия в семье и быту.

Размножением рукописных книг занимались книгописные мастерские при государственных (княжеских) канцеляриях, монастырях и церквах. Переписку книг и художественное их оформление делали церковнослужители, монахи и светские люди.

Дошедшие до нас сведения о деятельности книгописных мастерских свидетельствуют о достаточно разнообразном характере переписываемых книг. В основном это были переводные исторические хроники, жития, летописи, поступающие из Византии и Болгарии. Начиная с XI века появилась и оригинальная литература, например, "Повесть временных лет", "Слово о законе и благодати" митрополита Илариона. Обращались и художественные произведения, в частности книги таких писателей, как Кирилл Туровский. Дошли они до нас, правда, в списках, но есть свидетельства, что они были переписаны в более ранние времена.

Само существование книги было, конечно, обусловлено потребностями введения и отправления церковных служб. Книга была инструментом религиозной пропаганды, образования, а также духовно–нравственного воспитания. Вместе с тем книга, дошедшая до нас с самых древних времен, есть основной и достоверный источник изучения отечественной культуры.