Почему застрелился щелоков. Щёлоков, Николай Анисимович

Начало жизненного пути. Работа и учеба

Николай Анисимович Щелоков родился в 1910 году на станции Алмазной Бахмутского уезда Екатеринославской (ныне – Луганской обл.) губернии в пролетарской семье. С 12 лет трудился на шахте коногоном. В это же время в свободное от работы время учился в семилетке, которую закончил в 1926 году.

Сразу после школы был принят в горнопромышленное училище. После его окончания поступил в Днепропетровский металлургический институт, который закончил в1933 году. До самой войны трудился сначала на украинских металлургических заводах, позднее занимал руководящие посты.

На руководящих должностях

В 1931 году был принят в ВКП(б). В 1938 году был избран секретарем райкома РКП(б) в Днепропетровске. В 1939-1941 годах – возглавлял горисполком этого же города. В эти годы судьба свела его с , который возглавлял Днепропетровский райком компартии Украины.

Во время войны на правах главы города организовал эвакуацию предприятий, мирного населения и городских ценностей на восток.

С 1941 года до окончания войны – служба в рядах Красной армии. Участвовал в боях за Кавказ, воевал за освобождение Украины, Польши и Чехословакии.

В 1946-47 годах получил назначение заместителя министра местной промышленности Украины.

В 1947-1951 года работал в составе ЦК компартии Украины по промышленности.

1951- 1965 годы – руководящие должности сначала в Совете Министров Молдавии, а потом 2-й Секретарь ЦК КП Молдавской ССР.

Семья

С женой Светланой Щелоков познакомился во время войны в 1944 г., когда ей, медсестре из госпиталя было 17 лет. Светлана родила двоих детей – дочь Ирину и сына Игоря. Но это не помешало ей окончить медицинский институт, и продолжать работу врачом отоларингологом. После защиты диссертации – преподавала в медицинском вузе.

Когда Леонид Ильич пригласил Щелокова на пост министра, Светлана просила его: «Может, откажешься? Или тебя убьют, или сам убьёшься…». Но Щелоков не отказался.

«Я с ней была очень дружна. Светлана — замечательная женщина, врач-отоларинголог. Говорила: «Не понимаю, как можно жить, не работая, на положении «жены». Я не могу ходить в парикмахерские, на массажи, я должна работать каждый день».

(из воспоминаний Галины Вишневской)

МВД СССР

Тот факт, что Брежнев, занявший пост Генсека ЦК Партии, пригласил «своих людей», создал свою команду, было вполне нормальным явлением. На кого еще опираться, как не своих соратников, кому еще доверять, как не друзьям.

И то, что Брежнев проработал на посту Генсека до последнего дня, свидетельствует о том, что он умел разбираться в людях. Никто не строил за его спиной заговоров, никто не пытался его сместить, даже несмотря на то, что все видели его физическую немощность.

Когда Щелоков был назначен министром, его министерство носило название Министерства по охране общественного порядка. Через 2 года с легкой руки министра, сей орган государственного управления был переименован в Министерство внутренних дел. На этом посту Щелоков проработал 16 лет (беспрецедентный срок для этого поста).

За годы управления МВД Щелоковым в СССР были открыты 17 институтов и академию МВД. Поднялся уровень заработной платы и престиж службы в милиции. Сама милиция стала ближе к народу, соответственно, выросло у простых людей доверие к ней. Один из примеров: однажды летом министр встретил изнывающего от жары милиционера в галстуке и форме с длинными рукавами. Спустя короткое время вышел указ, разрешающий сотрудникам МВД носить одежду с коротким рукавом без галстука, если температура превышает 20 градусов.

В 1977 году именно Щелоков внес в качестве меры уголовного наказания «вольные поселения», или «химию». «Химики» сохраняли относительную свободу, трудились на предприятиях с вредным производством.

Николай Щелоков был первым руководителем в правительстве, поставившим вопрос об останках царской семьи. На просьбу писателя и кинорежиссера Гелия Рябова Щелоков отреагировал приказом начальнику Свердловского УВД оказать полное содействие. Ирина, дочь Николая Анисимовича поведала журналистам, что министр МВД считал своим долгом найти и похоронить царские останки в соответствии с христианскими традициями.

Многие сотрудники органов внутренних дел считали Щелокова лучшим министром.

Травля

Через месяц после Министра МВД обвинили в коррупции и сняли с занимаемого поста. Причиной тому были напряженные отношения Щелокова с председателем КГБ Андропова, который очень долго точил зуб на милицейского министра и собирал компромат. Щелоков в свое время защищал Солженицына, Ростроповича с Вишневской, которые были изгнаны из страны с подачи Андропова. Впрочем, были и объективные причины: например, нашумевшее дело об убийстве преступниками милиционерами майора КГБ, послужившее поводом для чистки в милиции.

И когда Андропов был назначен на пост Генерального секретаря ЦК Партии, он не мог упустить возможности, чтобы избавиться от неугодного министра. Против Щелокова было возбуждено уголовное дело. Федорчук, занявший пост Щелокова, чувствовал себя униженным этим назначением. Свою ненависть и злобу вымещал на несчастном предшественнике.

«Я близко знала этих людей. Бывала у них часто и в квартире на Кутузовском, и на даче. Уже здесь, в Москве, видела передачу о нем. Опять под него копали. Показали его квартиру. Но это не его квартира! Вы не знаете, он переезжал после 1974 года? — Нет, не переезжал. — Там показали какой-то комиссионный магазин. Все забито, набито. Я прекрасно помню, какая у них была мебель. У него была румынская спальня, такой же столовый гарнитур. Квартира… четыре комнаты, думаю, не больше. Для такого руководителя по сегодняшним меркам это мало. И дачка у него была маленькая, как нам казалось. Но он был очень доволен. И Светлана тоже».

(Из воспоминаний Галины Вишневской)

Впрочем, воспоминания друзей – еще не доказательство невиновности. Коррупция в милиции точно процветала. По мнению историка Роя Медведева сам министр МВД был, чист, но его жена Светлана вмести со своей подругой Галиной Брежневой, дочерью генсека, активно участвовала в спекуляциях с бриллиантами. В феврале 1983 года, не выдержав травли, она застрелилась.

В феврале 1984 года Андропов умер, а сменивший его Черненко предпочитал ни во что не вмешиваться. И карательная машина запущенная Андроповым, продолжала свое разрушительное дело. Тем более, что травлей руководил ненавидевший Щелокова В.В. Федорчук.

Последней каплей, переполнившей чашу терпения экс-министра, было лишение его воинского звания, о чем было сообщено в прессе в День милиции – 10 ноября 1984 года. Щелокову предложили вернуть все боевые награды. День возврата был назначен на 13 декабря.

В этот день Щелоков застрелился из охотничьего ружья, оставив записку со словами «С мертвого награды не снимут».

Ирина Щелокова в своем первом интервью рассказала о тайнах жизни и смерти легендарного министра

17 июля Россия отметит очередную, 99-ю уже, годовщину с момента гибели ее последнего монарха. Намного реже у нас вспоминают о другой летней дате, связанной с расстрелянными Романовыми: 1 июня 1979 года останки узников Ипатьевского дома были обнаружены группой киносценариста Гелия Рябова и геолога Александра Авдонина. И совсем немногим известно о той роли, которую сыграл в посмертной судьбе царственных страстотерпцев министр внутренних дел СССР Николай Щелоков. Своими воспоминаниями об этой неординарной и во многом загадочной исторической личности с «МК» поделилась Ирина Щелокова, дочь легендарного главы МВД. Это первое интервью Ирины Николаевны средствам массовой информации.

Ирина Щелокова со своим отцом. Середина 1970-х годов. Фото из семейного архива.

- Ирина Николаевна, когда и при каких обстоятельствах вы узнали об открытии, сделанном Рябовым и Авдониным?

Это было начало лета 1979 года. Мы жили тогда на госдаче. Возвращается с работы папа, и весь вид его говорит о том, что произошло что-то необычное. Он прямо-таки светился от радости. И с порога говорит мне: «Пойдем выйдем, я тебе что-то расскажу». Нужно пояснить, что у нас ним были особые отношения. Я была в полном смысле этого слова папиной дочкой: просто обожала, боготворила отца. Он во мне тоже, что называется, души не чаял. Когда я была ребенком, брал меня с собой на всевозможные встречи и мероприятия - практически как Лукашенко своего Колю. Папа доверял мне такие вещи, которые не доверял, пожалуй, никому другому. Мы очень часто беседовали на темы, на которые тогда не принято было говорить вслух. Такие разговоры никогда не велись дома. Только на улице. Отец знал, что КГБ его прослушивает. Когда мы жили за городом, то обычно уходили «секретничать» в близлежащий лес. Часами гуляли там и разговаривали. Так вот, в тот вечер, когда мы удалились на безопасное расстояние - я, кстати, помню даже место, где мы остановились, - папа произнес: «Ты не поверишь, но Гелий нашел!»

Роль вашего отца в поисках царских останков уже не является секретом. В своем последнем интервью, данном нашему изданию за несколько дней до своего ухода из жизни, Гелий Рябов откровенно сказал: «Без Щелокова нашей затее была бы грош цена». Но на вопрос, что заставило одно из первых лиц страны, строившей коммунизм, настолько отклониться от генеральной линии, до сих пор нет однозначного ответа. Как бы вы ответили на него?

Трудно сейчас сказать, как и почему у моего отца появилась эта идея - найти царские останки. Мы этого не знаем и уже никогда не узнаем. Можем лишь догадываться.

- Он прямо говорил об этом своем желании?

Мне - да, абсолютно прямо. Буквально говорилось следующее: «Это наш долг - найти царские останки и похоронить их по-христиански». Впервые я услышала это от отца в самом начале 1970-х годов.

- До того, как Рябов и Авдонин начали свои поиски?

Намного раньше. Сразу скажу: считаю и всегда буду считать, что Гелий Трофимович и Александр Николаевич совершили гражданский подвиг. Нужно понимать, какие это были времена. За куда меньшие прегрешения, куда менее серьезную «антисоветскую деятельность», чем поиски императорских останков, можно было схлопотать тюремный срок. Но у них действительно ничего бы не вышло, если бы не отец, не его помощь. И не просто помощь. По сути, папой была задумана и разыграна гениальная шахматная партия, все детали которой знал только он сам.

- Что же все-таки стало отправной точкой? Какова ваша версия?

Насколько могу судить, интерес к этой теме у папы возник после того, как к нему в руки попали материалы ЦК по исследованию обстоятельств гибели Николая II и его семьи, проводившемуся в 1964 году по распоряжению Хрущева. Никите Сергеевичу написал письмо сын скончавшегося незадолго до этого Михаила Медведева, одного из участников казни. Медведев-младший выполнял волю отца, просившего передать ЦК свои воспоминания и «историческую реликвию» - браунинг, из которого якобы был застрелен Николай II. И Хрущев заинтересовался этой темой. Но после его смещения расследование было сразу же свернуто.

Свою роль сыграло также, наверное, общение отца с человеком по фамилии Снегов. Об этом факте мне рассказал помощник отца Борис Константинович Голиков. В 1930-е годы Снегов, работавший тогда в НКВД, был арестован и оказался в одной камере с человеком, принимавшим участие в захоронении останков царской семьи. Снегов выжил, а вот его сокамернику не повезло: его расстреляли. Но перед смертью он рассказал Снегову о том, что знал и видел, указав в том числе приблизительное место захоронения. В начале 1970-х он как бывший сотрудник правоохранительных органов пришел к отцу на прием с какой-то просьбой и в ходе этого визита поделился информацией, которую ему сообщил тот человек. И вроде бы даже передал папе нарисованную от руки карту.

Большое влияние на отца оказал, безусловно, и круг его общения. Папа дружил с Ростроповичем и Вишневской, с архиепископом Саратовским и Вольским Пименом, с художником Ильей Глазуновым, который уже в те годы не скрывал своих монархических взглядов. Слова «Николай II» и «Романовы» не сходили у него, как говорится, с языка. Глазунов, кстати, привез отцу из-за границы прекрасно изданный альбом с фотографиями царской семьи, который очень нравился папе и который я храню до сих пор.

Недавно ушедший из жизни Илья Сергеевич придерживался, однако, несколько иного взгляда на отношения с вашим отцом. В одном интервью, опубликованном несколько лет назад, он описывает скандал, разразившийся вокруг его знаменитой «Мистерии XX века». По его словам, возмущение советского руководства вызвал в первую очередь изображенный на полотне Солженицын: «Николай Щелоков, чей портрет я тоже рисовал, кричал благим матом: «Для таких, как вы, Глазунов, есть лагеря! Антисоветчину удумали разводить? Не пройдет!..» Щелоков привык уничтожать врагов, если они не сдаются, меня же он автоматически отнес в неприятельский лагерь». Что скажете на это?

Илья Сергеевич, пусть земля ему будет пухом, был большой мастак по части баек. Бог ему судья. Ничего подобного тому, о чем он тут говорил, естественно, не было и быть не могло. Отец очень любил Глазунова, носился с ним как с писаной торбой. С какими только просьбами тот к нему не обращался! В один прекрасный день папа, например, приходит и говорит: «Ох, Илюшка совсем уже с ума сошел. Представляешь, стал приставать, чтобы я дал ему пистолет. «Зачем тебе,- говорю, - Илья, пистолет?» «А я его, - говорит, - достану и вот так начну делать: паф, паф, паф...» Ну, по мнению отца, Илья Сергеевич как гений мог позволить себе подобное, так сказать, неординарное поведение.

Николай Щелоков со своей женой Светланой. 1945 г. Фото из семейного архива.

Мы с папой много раз бывали в его мастерской. Которую, кстати, ему тоже выхлопотал отец. Картину «Мистерия XX века» я впервые увидела еще в процессе ее создания. Папа, кстати, предупреждал Глазунова: «Илья, ты же понимаешь, что ее никуда не возьмут». Тем не менее пытался помочь ему и с «Мистерией». Помню, звонил по этому поводу Шауро, завотделом ЦК КПСС по культуре, в Министерство культуры... Папа мог тогда очень многое, но «пробить» эту картину было выше его сил. И дело не в Солженицыне, вернее, не только в нем. Хватало там и других «идеологически не выдержанных» сюжетов: Хрущев с ботинком в одном руке и початком кукурузы в другой, Николай II, Сталин в гробу, «Битлз», Кеннеди, американская статуя Свободы...

Что же касается Солженицына... Ну послушайте, как папа мог топать ногами из-за его изображения, если сам постоянно помогал Александру Исаевичу? В том числе даже в каких-то творческих вопросах. Известно, например, что он снабжал Солженицына, который на тот момент жил на даче у Ростроповича, старыми картами из архива МВД, требовавшимися для работы над «Августом Четырнадцатого». Отец очень высоко ценил Солженицына как писателя, его произведения мы читали в рукописи. Еще один известный факт: в 1971 году папа написал Брежневу записку «К вопросу о Солженицыне», в которой призвал не повторить ошибку, допущенную в отношении Пастернака. Он предлагал прекратить «организованную травлю» Солженицына, предоставить ему квартиру в Москве и подумать об издании его произведений.

- Да, удивительный факт. Быть может, в душе ваш отец, выражаясь в терминах той эпохи, тоже был антисоветчиком?

Нет, не думаю. Он, разумеется, не был антисоветчиком. Но он, во-первых, был высокоэрудированным, интеллигентным человеком, умевшим отличать дурное от хорошего. Человеком, очень близким по духу к людям искусства. Между прочим, он неплохо рисовал, в юности мечтал стать художником. А во-вторых, папа не терпел несправедливости. Те же гонения на Ростроповича, на Солженицына он считал абсолютно несправедливыми. И как к великой несправедливости относился к преследованиям и расстрелу царской семьи.

Согласно воспоминаниям Гелия Рябова, который тогда был консультантом министра внутренних дел по вопросам культуры, направляя его в 1976 году в командировку в Свердловск, Николай Анисимович произнес следующие слова: «Когда я проводил там совещание, то первым делом попросил отвезти меня в дом Ипатьева. «Хочу, - говорю, - постоять на том месте, где пали Романовы...» По словам Рябова, приехав в Свердловск, он последовал примеру шефа. Именно после этого, говорил Рябов, у него возникла идея найти царские останки: «Я понял, что это больше уже не отпустит меня». Подтверждаете эту версию?

Да, абсолютно. О посещении папой Ипатьевского дома мне рассказывал человек, генерал МВД, который сопровождал его в той поездке. Это было в 1975 году. Все, конечно, обалдели, были потрясены, когда, едва прилетев в Свердловск, он первым делом попросил показать ему Ипатьевский дом. Оказавшись в расстрельной комнате, он попросил оставить его одного и очень долго там находился. Рассказывая об этой поездке Гелию Рябову, папа явно хотел подтолкнуть его к тому решению, которое тот в итоге принял. Это был своего рода тест, проверка: зацепит - не зацепит? И отец не ошибся в Гелии - зацепило. Практически сразу после посещения дома Ипатьева он заинтересовался архивными документами, имеющими отношение к Николаю II и его семье.

«Царский архив» находился тогда, что называется, за семью печатями. Получить доступ к нему было практически невозможно. Но отцу все-таки удалось добиться разрешения для Рябова. Для этого пришлось звонить самому Брежневу - знаю это, поскольку тот телефонный разговор происходил при мне. Легенда была такая: «царские» документы нужны Рябову для работы над сценарием нового фильма о милиции. Причем и Брежнев, насколько помню, не сразу дал согласие: прошло, наверное, около месяца. Рябов довольно долго работал в архивах и в конце концов нашел «Записку Юровского», коменданта Ипатьевского дома, содержащую координаты места, где были спрятаны останки.

Подвал дома Ипатьева в Екатеринбурге, где была расстреляна царская семья.

Папе было известно о каждом его шаге. Однажды, когда мы, как обычно в таких случаях, гуляли в лесу, он сказал: «Всё, Рябов приступает к раскопкам». И дальше произносит такую фразу: «Как бы я хотел поехать с Гелием...» Могу перекреститься перед иконами в подтверждение того, что не вру. Когда я рассказала об этом Гелию Трофимовичу, он был потрясен.

С трудом верится, что он ничего не знал о роли вашего отца в этой истории. Может быть, между ними все-таки существовала некая тайная, неафишируемая договоренность?

Нет, нет и нет.

- Исключаете такую возможность?

Абсолютно. Они даже никогда не разговаривали на эту тему. То, что жизненные пути этих двух людей пересеклись, а их помыслы оказались настолько схожими, я могу объяснить лишь промыслом Божьим. Рябов совершенно не подозревал о том, что отец в курсе происходящего. Гелий Трофимович, по его словам, сам порой удивлялся тому, насколько удачно, беспроблемно у них с Авдониным все складывается. Он, например, не мог понять, почему, несмотря на то что местность, где проводили раскопки, была совсем не пустынной - вокруг ходили, перекликаясь, люди, - они были избавлены от нежелательных свидетелей. Место словно заколдовали: к ним никто не подходил, не тревожил. Лишь много лет спустя он узнал, что это было не просто везение. Место раскопок было оцеплено сотрудниками МВД в штатском. Которым, в свою очередь, сказали, что тут ведется поиск останков красных комиссаров, погибших в годы Гражданской войны, - железная версия.

«Как, Николай Анисимович все знал?!» - воскликнул Гелий Трофимович, когда несколько лет назад мы встретились и я сообщила ему то, что узнала от папы. В том числе о фактах, которые, как был уверен Рябов, знали только он и Авдонин. Например, то, что на месте захоронения в качестве опознавательного знака ими был посажен куст. Про этот куст отец рассказал мне в тот самый день, когда узнал об открытии. Он сообщил, где находится это место, по каким признакам его можно отыскать. После этого сказал: «Помни всегда, что Гелий с Авдониным совершили невозможное - нашли императора. Если при твоей жизни обнародовать это будет невозможно, ты должна будешь передать эту информацию своим детям». Я цитирую папу практически дословно.

- На этом история поисков завершилась?

Нет, был еще один эпизод, который можно назвать трагикомическим. Спустя какое-то время отец со смехом говорит мне: «Наш Гелий сошел с ума! Знаешь, что он сделал? Привез череп Николая II, завернутый в газету «Правда», в Москву и хочет провести экспертизу!» Речь шла о том, что Гелий Трофимович, который сам когда-то был следователем, попросил своих бывших коллег помочь по дружбе с идентификацией двух извлеченных им из раскопа черепов. При этом довольно прозрачно намекнул, что это за кости. Этот случай, кстати, многое говорит о характере Рябова. Чистейшая, наивная, детская душа. Он совершенно не задумывался о последствиях. К счастью, папа вовремя узнал об этом. Насколько я помню, свидетелям инцидента сказали, что киносценариста не следует принимать всерьез. Что это шутка. Через год, поняв, что из затеи с экспертизой ничего не выйдет, Рябов и Авдонин вернули черепа в раскоп. Ну а дальнейшее всем известно: в 1991 году захоронение было вскрыто и началась длинная и до сих пор не законченная история признания останков.

Каждый понимает историю и мотивы исторических фигур в меру своей испорченности, поэтому существуют, как вы, наверное, знаете, и другие версии этих событий. Приходилось читать, например, что Рябов по заданию Щелокова якобы пытался отыскать драгоценности царской семьи.

Нет, такого бреда я еще, признаться, не слышала.

Согласно еще одной версии, поиски шли с санкции высшего руководства: Щелоков, мол, хотел найти останки, чтобы их уничтожить.

Вполне разделяю ваши эмоции. Тем не менее в этой истории есть все-таки один момент, требующий прояснения. Как получилось, что в стране, насквозь пронизанной спецслужбами, поиски останков царской семьи и, самое главное, результат этих поисков могли оставаться незамеченными для КГБ и, соответственно, для всего советского руководства? Или знали, но смотрели сквозь пальцы?

Нет, сквозь пальцы на такие вещи, конечно, не могли смотреть. Достаточно вспомнить о судьбе Ипатьевского дома, снесенного по настоянию Андропова. Царские останки представляли в этом смысле намного большую опасность для власти. Но по промыслу Божьему находку удалось сохранить в тайне. В силу очень узкого круга причастных к ней лиц и их высокой порядочности. Если бы «компетентные органы» узнали об открытии, судьба этих людей сложилась бы, конечно же, совершенно по-другому.

Но ваш отец и без этого выглядел во многих отношениях белой вороной в советском руководстве. Одна его дружба с «антисоветскими элементами» чего стоит. Почему ему все это сходило с рук? Дело в особых, дружеских отношениях с Брежневым?

Мне сложно ответить, я все-таки была очень далека от политических интриг. С Брежневым отец действительно был знаком очень давно, еще с Днепропетровска, с довоенных времен. Но какой-то особой дружбы я не припомню. Во всяком случае, домами мы с Брежневыми никогда не дружили, никто друг к другу в гости не ходил. Хотя жили в одном подъезде. Прекрасно помню, как Брежнев выходил гулять во двор. Его сопровождал один-единственный охранник. Любой мог подойти и сказать: «Здасте, Леонид Ильич!» Существовало, пожалуй, единственное ограничение: нельзя было занимать лифт, когда он требовался Брежневу. Лифтерша, помню, в таких случаях предупреждала: «Ирочка, подожди, сейчас Леонид Ильич приедет». Я стояла ждала. Но приходил Леонид Ильич и всегда говорил: «Что стоишь? Поехали!» И мы поднимались вместе - он на пятый этаж, я на седьмой.

Председатель КГБ СССР Юрий Андропов, Леонид Брежнев и Николай Щелоков.

- Но в ближний круг доверенных лиц Брежнева Николай Анисимович, безусловно, входил.

Разумеется. Ни один глава государства не станет назначать министром внутренних дел человека, не пользующегося его доверием. Вы себе не представляете, кстати, насколько моим родителям не хотелось переезжать в Москву (в 1966 году, в момент своего назначения главой Министерства охраны общественного порядка СССР, вскоре переименованного в Министерство внутренних дел, Николай Щелоков занимал пост второго секретаря ЦК КП Молдавии. - «МК»)! Помню, мама говорила отцу: «Умоляю тебя, откажись от этой должности! Еще ни один глава МВД хорошо не заканчивал». Но он не мог отказать Брежневу. К сожалению, мамины слова оказались пророческими.

Вашего отца сместили со его поста почти сразу же после прихода к власти Андропова, который, как известно, не питал, мягко говоря, любви к Николаю Анисимовичу. Однако об истоках их конфликта известно крайне мало. Быть может, имелась здесь и какая-то личная составляющая?

Да, имелась. Не стану распространяться на эту тему, не хочу, чтобы лишний раз трепали имена родителей, но в действиях Андропова, безусловно, присутствовал мотив личной мести. Однако хватало и других мотивов. По большому счету речь идет о политическом, идеологическом противостоянии. Это были совершенно разные люди с диаметрально противоположными взглядами.

- Вряд ли в таком случае опала стала неожиданностью для Николая Анисимовича.

К такой расправе, такой травле он все-таки не был готов. Его лишили воинского звания (генерал армии. - «МК»), наград, исключили из партии... Даже мы с братом подверглись преследованиям. Нас вышвырнули с работы - я тогда работала в МГИМО младшим научным сотрудником - и очень долго, в течение нескольких лет, мы не могли никуда устроиться. Чем-то, согласитесь, это напоминает 1937 год: «дети врага народа»... И при этом не было ни суда, ни даже уголовного дела. Отцу не предъявлялись никакие обвинения. Были лишь какие-то дикие, кошмарные слухи и сплетни. О конфискованных у нас «несметных богатствах», о том, что мама решила в отместку застрелить Андропова и была убита во время покушения (Светлана Владимировна Щелокова покончила с собой 19 февраля 1983 года. - «МК»)... Странно еще, что я ни за кем с парабеллумом не бегала.

По словам Евгения Залунина, бывшего в те годы начальником дачного хозяйства МВД, за сутки до ухода Николая Анисимовича из жизни тот позвонил ему и сказал: «Евгений Сергеевич, я очень сожалею, что не поверил вам насчет Калинина». Речь идет о начальнике Хозяйственного управления МВД, осужденном в 1985 году за хищение государственных средств в особо крупных размерах. Похоже на правду?

Да, так оно и было. Не самой хорошей чертой отца, которая, увы, передалась и мне, была очень сильная, чрезмерная доверчивость к людям. Такое, знаете, бескомпромиссное доверие. Залунин давно говорил папе о Калинине, что тот нечист на руку, занимается разного рода шахер-махером, но отец упорно отказывался в это верить. Калинин, конечно, получил по заслугам. Хотя на фоне нынешних коррупционных разоблачений тот ущерб, который ему вменили, выглядит, конечно, смешно.

Ирина Николаевна, защищая свою честь, свое доброе имя, ваши родители достаточно жестоко поступили с вами, своими детьми. Я имею в виду, конечно же, их добровольный уход из жизни - сначала мамы, потом отца. Пытаюсь подобрать правильные слова, но, наверное, правильных слов в таком контексте не бывает. Поэтому спрошу прямо: вы поняли, вы простили их?

Нет, они поступили с нами не жестоко. Они поступили сверхблагородно, хоть и не по-христиански. Они сделали это из великой любви к нам: считали, что таким образом спасут нас, что после их смерти от нас отстанут. Впрочем, если говорить конкретно об отце, то, откровенно говоря, у меня нет уверенности, что это было самоубийство. Мы не знаем, что там на самом деле произошло.

Но ведь, как известно, найдена его предсмертная записка, содержащая среди прочего фразу: «С мертвых ордена не снимают».

Да, это правда.

- Считаете, она не закрывает вопрос?

Нет, не закрывает. Подделать почерк - не уж такая сложная задача. Существуют специалисты, способные смастерить любой рукописный текст. Кстати, эту записку сразу же изъяли, мы ее больше не видели. Мне вообще показалось очень странным, что когда мы с братом приехали на квартиру, где все случилось (Николай Анисимович ушел из жизни 13 декабря 1984 года. - «МК»), там уже находились «товарищи из КГБ». Что они там делали? Знаю, что многие люди в МВД, коллеги отца, были убеждены, что его убили. Какие у них для этого были основания, мне неизвестно, но совсем уж на пустом месте такие разговоры вряд ли бы пошли. Как говорится, нет человека - нет проблемы.

- А Николай Анисимович, считаете, представлял собой проблему?

Конечно. Проработав столько лет во главе МВД, он знал много такого, о чем некоторые люди предпочли бы забыть. Возможно, они считали, что помимо воспоминаний у отца были документы, представлявшие для них угрозу. Говоря современным языком - компромат. Эту версию подтверждают обыски, проводившиеся у меня и у брата. Я тогда уже была замужем и жила отдельно от родителей. Для меня, конечно, это был шок. Представьте себе: вам 27 лет, вы в жизни никогда не совершали ничего противозаконного, и вдруг к вам врываются и начинают обыскивать.

А потом как-то раз выхожу из квартиры и слышу наверху какой-то шум. Поднимаюсь по лестнице на чердак, расположенный прямо над нашей квартирой, и вижу такую картину: несколько человек - все как один в одинаковых новеньких телогрейках и ондатровых шапках. Якобы сантехники, но я сразу поняла, что это за «сантехники». «Что это, - говорю, - вы тут делаете? Подслушивать меня хотите? Ничего у вас не получится, дорогие!» Быстро выхожу и закрываю дверь на ключ, который они опрометчиво оставили снаружи. А дверь металлическая. Правда, где-то через час сжалилась и открыла. В общем, некую моральную сатисфакцию я все-таки получила. Ну и как вы думаете: что у меня могли искать, зачем устроили прослушку?

- Может быть, это было, что называется, психологическое давление?

Нет-нет, давление тут ни при чем. Обыск был совсем не показной. Перетрясли буквально все, проверили каждую бумажку, пролистали каждую книжку. А библиотека у нас большая. Ничего, естественно, не нашли, кроме одного романа Солженицына. Но искали, понятно, не «антисоветскую» литературу и не мифические богатства. Искали некий документ.

- Какой именно? И что за информацию он содержал?

Точно ответить на это мог бы лишь отец. Он, конечно же, знал, что именно ищут. Но унес с собой эту тайну.

- Документа так и не нашли?

Этого я не могу сказать.

- Но вы ведь наверняка догадываетесь, что это за документ.

Догадываюсь.

Если я правильно понимаю, речь идет о материалах, изобличающих кого-то из представителей тогдашнего советского руководства?

Совершенно верно.

- Андропова?

Нет, не Андропова. Да, я знаю, кто этот человек, но сказать, простите, не могу. Это была борьба за власть. Очень жестокая борьба.

Готовясь к нашей беседе, я с некоторым удивлением обнаружил, что указы Президиума Верховного Совета СССР о лишении вашего отца воинского звания и государственных наград до сих пор остаются в силе. У вас та же информация?

Да. Насколько мне известно, никто ничего не отменял.

Это, конечно, не судебный вердикт, но тоже своего рода акт репрессии. У вас не возникало мысли поднять вопрос о реабилитации, о пересмотре и отмене этих решений?

Нет-нет, ничего такого я никогда не делала и делать не собираюсь. Мое глубокое убеждение - это бессмысленно. История всегда сама все расставляет по своим местам. Вспомните судьбу императора и его семьи: оболгали так, что дальше некуда, но правда в итоге все равно восторжествовала. Рано или поздно, уверена, то же произойдет и с именем отца. Любимым его выражением было: «Пока есть власть, нужно помогать людям». Конечно, горько сознавать, что большинство из тех, кому помог папа, отвернулись от нас сразу, как только он эту власть потерял. Никогда не забуду, как человек, которому отец спас жизнь в буквальном смысле слова и к которому я обратилась за помощью, когда были осквернены могилы родителей, процедил сквозь зубы: «Никогда мне больше не звони». И бросил трубку. Но я верующий, воцерковленный человек и поэтому спокойна: в конечном счете все получают по своим заслугам, без воздаяния не остается никто. Как говорила святая Матрона Московская, «каждая овечка будет подвешена за свой хвостик».

Это самое логически объяснимое из всех трех предположений о причинах смерти С.В. Щелоковой. Ее муж Николай Анисимович пробыл в должности министра МВД СССР (с учетом 2 лет, когда он возглавлял союзное Министерство охраны общественного порядка) 16 лет – до Н.А. Щелокова такого рекорда еще никто не устанавливал. Все эти годы семья Щелоковых вела жизнь миллионеров – Светлана Щелокова тратила колоссальные средства на бриллианты, сойдясь на этой почве с другой любительницей драгоценностей Галиной Брежневой. Дом и дача Щелоковых были забиты антиквариатом, в том числе подлинными работами знаменитых живописцев.

На день рождения Н.А. Щелокову принято было дарить весьма дорогостоящие подарки. Его семья распоряжалась тремя «Мерседесами», которые удалось заполучить с помощью связей и влияния Николая Анисимовича, – это был подарок советскому государству от немецкого концерна к Олимпиаде-80.

При Брежневе Щелоковым можно было все, никто их не контролировал, не мог ограничить их неуемные запросы и тем более остановить. Но как только Леонид Ильич умер, через месяц Н.А. Щелокова сняли с поста министра и он в одночасье превратился в фигуранта уголовного дела о коррупции в высших эшелонах власти МВД, инициированного лично Андроповым и заведенного главой КГБ еще при Брежневе. Начались постоянные допросы, а в семье Щелоковых обстановка накалилась до предела. Светлана Владимировна, по словам их прислуги, постоянно кричала и рыдала. Кончилось все это тем, что жена Николая Анисимовича взяла его наградной пистолет, пошла в спальню и застрелилась.

Министр внутренних дел Щелоков. Выстрел в себя

Николай Анисимович Щелоков, как и Брежнев, родился в Екатеринославской губернии (позднее Луганская область). В 1929 году поступил в Днепропетровский металлургический институт, где учился и Брежнев. Когда Леонид Ильич оказался у власти, выпускники этого института пошли в гору. В декабре 1938 года Николая Щелокова избрали первым секретарем Красногвардейского райкома партии в городе Днепропетровске, через год - председателем Днепропетровского горисполкома. Будущий генеральный секретарь ЦК КПСС Леонид Ильич Брежнев был тогда секретарем Днепропетровского обкома.

Они вновь встретились сразу после войны. Щелоков служил ответственным секретарем партийной комиссии политуправления Прикарпатского военного округа, ведал приемом в партию и персональными делами. Начальником политуправления округа был генерал-майор Брежнев. В августе 1946 года демобилизованный Щелоков начал работать на Украине. В 1951 году его перебросили в соседнюю Молдавию и назначили первым заместителем председателя Совета министров республики. В Кишиневе Николай Анисимович вновь трудился под руководством Леонида Ильича, который был первым секретарем республиканского ЦК в 1950–1952 годах.

Брежнев в Кишиневе не задержался. А Николай Анисимович остался в Молдавии. Когда страну возглавил Брежнев, Николай Анисимович получил первое за пятнадцать лет и принципиально важное повышение. Леонид Ильич перевел его с хозяйственной на партийную работу: в марте 1966 года Щелоков приступил к обязанностям второго секретаря ЦК компартии Молдавии. Но пробыл на этой должности всего несколько месяцев. Брежнев забрал его в Москву и назначил союзным министром охраны общественного порядка.

Леонид Ильич окружал себя командой проверенных и преданных ему лично людей. Но решения в политбюро принимались только единогласно. А против назначения Щелокова министром решительно возражали член политбюро, секретарь ЦК Александр Шелепин и его соратники. Однако Брежнев сумел настоять на своем. В сентябре 1966 года Николай Щелоков был назначен министром охраны общественного порядка СССР. Он всегда помнил, что своей карьерой обязан Леониду Ильичу. После переименования министерства, 25 ноября 1968 года, Щелоков стал министром внутренних дел.

Щелоков принял органы внутренних дел в бедственном положении - катастрофически не хватало профессионалов. Люди не шли в МВД: мешали низкие зарплаты и непрестижность службы.

«Я рассказал Николаю Анисимовичу, - вспоминал генерал милиции Олег Иванович Морозов, занимавшийся в министерстве кадрами, - в каких тяжких условиях живут молодые сотрудники. Зарплата не превышает шестидесяти рублей в месяц. В общежитиях не хватает мест, некоторые милиционеры спят по очереди или на двухъярусных койках. Не в лучшем положении находятся и молодые офицеры».

Министерство внутренних дел - это настоящая империя. В нее входили четыре с половиной тысячи городских и районных отделов внутренних дел. Не так-то просто руководить такой махиной, заставить ее слушаться. Щелокову это удалось. Более того, в министерстве Щелокова даже любили, а ветераны и по сей день говорят, что он был лучшим министром за всю историю ведомства. Николай Анисимович никого не прижимал, давал людям волю. Зарплату увеличил и добился, чтобы за звание офицерам милиции платили столько же, сколько и офицерам Вооруженных сил.

«То, что не могли сделать его предшественники, сделал он, - вспоминал бывший начальник уголовного розыска страны профессор Игорь Иванович Карпец. - Могут сказать: что ж тут особенного, он же “выходил прямо на Брежнева”. На это можно ответить: “выходили” на Брежнева многие, однако преимущественно для себя, Щелоков же, не забывая себя, много сделал для министерства».

Деятельность Щелокова в МВД складывалась из двух этапов. На первом Николай Анисимович очень серьезно отнесся к новому делу. Он пытался устроить работу правоохранительных органов на современный лад и не отвергал с порога иностранный опыт, понимая, что у западных стран есть чему поучиться. На втором этапе он только наслаждался высокой должностью и занимался устройством своего быта, в чем весьма преуспел.

Щелоков пытался модернизировать доставшееся ему ведомство. Он прислушивался к профессионалам, способным предложить новые и прогрессивные идеи. Он хотел, чтобы в криминалистике учитывались последние достижения науки. При нем появилась новая спецтехника, так называемые «чемоданчики следователя», которые позволяли квалифицированно проводить осмотр места преступления.

Он создал Штаб МВД. В штабе появился организационно-аналитический отдел, который занимался анализом преступности в стране и искал научно обоснованные пути борьбы с ней. Николай Анисимович был человеком доступным и открытым, поддерживал и продвигал профессионалов, тех, кто способен был предложить новые и неожиданные идеи. Питал слабость к людям с научными степенями. Его любимцем и ближайшим сотрудником был начальник штаба министерства генерал Сергей Михайлович Крылов. Щелоков в нем души не чаял.

Тот, кто рекомендовал министру Крылова, - рассказывал генерал Владимир Статкус, бывший заместитель начальника следственного управления МВД, - оказал Щелокову огромную услугу. Человек огромной энергии, Крылов умел пробивать свои идеи и собирать вокруг себя единомышленников.

Сергей Крылов привел в министерство молодых и талантливых людей, они генерировали идеи, которые министр с удовольствием поддерживал.

Крылов хотел изменить милицию, - вспоминал обозреватель журнала «Милиция» Генарий Попов. - Я думаю, министр и Крылов совпали в желании сделать милицию нормальной, доброй, интеллигентной…

Научно-исследовательский институт МВД выписывал все полицейские журналы, которые выходят в мире, покупал иностранные книги и изучал работу полиции за рубежом, особенно оперативно-розыскную деятельность. Щелокову переводили книги о полиции в разных странах, и он их читал. Зарубежный опыт, правда, не всегда полезен. Скажем, милицию еще при прежнем министре вооружили резиновыми дубинками. Щелоков откровенно говорил, что палка легализовала в милиции битье.

В министерстве первыми заинтересовались полиграфом - детектором лжи. В 1968 году он прошел испытания на Петровке. Но в ЦК эксперименты с детектором лжи как буржуазной выдумкой сочли опасными. Все прекратилось. Пионер этого дела кандидат биологических наук Валерий Алексеевич Варламов, создатель первого в нашей стране перьевого детектора лжи, был уволен из НИИ МВД.

Щелокову объяснили пользу профилактики преступлений и смягчения наказаний. И теперь уже он сам объяснял партийным руководителям, что нельзя сурово наказывать за незначительные проступки - избыточная жестокость плодит новых преступников. Министр создал управление профилактики, которое опекало прежде всего тех, кто вышел на свободу. Им помогали найти работу. Николай Анисимович понимал, что осужденные - тоже люди. И в тюрьме они не навсегда. Кому будет лучше, если они вернутся из мест заключения озлобленными и ненавидящими всех и вся?

Николай Анисимович, побывав в следственном изоляторе, был крайне удручен, - вспоминал генерал Василий Игнатов, бывший министр внутренних дел Чувашии. - Увидел параши, распорядился провести канализацию. Говорил: «Что же мы заключенных за скотов держим?»

Места заключения были очень старыми. Новые не строили. Раз в программе партии сказано, что в Советском Союзе преступность скоро будет искоренена, зачем строить тюрьмы?

Щелоков пытался уговорить политбюро разрешить ему вступить в Интерпол, но не уговорил. Интерпол считался идеологически чуждой организацией.

«Одно его качество оставалось неизменным, - вспоминал профессор Карпец. - Как бы его отношения с тем или иным человеком ни портились, он не позволял себе расправиться с ним, он всегда находил какую-то возможность, грубо говоря, не добивать человека до конца, прощая подчас немалые прегрешения. Чем это объяснить? Может быть, тем, что он сам был не безгрешен? Может быть. Но, вероятно, и тем, что он в общем-то был по характеру не злобный человек».

Щелоков несколько поднял престиж милицейской службы, которая была совсем неуважаемой. После его назначения Дни советской милиции стали пышно отмечаться в Кремлевском дворце съездов, где устраивался лучший в году концерт. Требовал, чтобы милиционер выглядел прилично. Не хотел, чтобы ему было стыдно за своих подчиненных. Подписал приказ «О культурном и вежливом обращении с гражданами». О полной его реализации мечтать не приходилось, но важно, что министр считал нужным напомнить своим подчиненным, как они должны разговаривать с людьми.

В сентябре 1967 года в актовом зале Министерства внутренних дел по просьбе Щелокова устроили встречу с художниками. В зале посадили столичных милиционеров.

Щелоков упрекнул художников:

Посмотрите в зал, где сидят рядовые милиционеры, и найдите хоть одного, который был бы похож на те уродливые образы в милицейской форме, изображенные на ваших полотнах. С какой целью вы, мастера кисти, издеваетесь над образом тех, кто защищает общество, лично вас, от всякого рода уголовников и проходимцев?

Но министр не только отчитывал. Он умел дружить с интеллигенцией, особенно с теми, кто писал книги и снимал фильмы о милиции, поддерживал их, награждал грамотами, охотничьими ружьями, спецталонами, которые избавляли владельцев автомобилей от общения с сотрудниками ГАИ. Художники наперебой просили его позировать. Тонко чувствующий конъюнктуру Илья Глазунов написал портрет жены министра Светланы Владимировны. И Юлиан Семенов, и Виль Липатов, и братья Вайнеры, и супруги Лавровы много сделали для милиции. Один только популярнейший сериал «Следствие ведут знатоки» чего стоит!

Правда, была и оборотная сторона слишком тесных взаимоотношений с Министерством внутренних дел. Существовал закрытый приказ, запрещавший любую критику милиции, и цензура строго следила за его исполнением. Даже в детективной литературе героям-милиционерам не позволялось ни ухаживать за чужой женой, ни пить. Дурное поведение позволялось только милиционерам, работавшим в органах до появления Николая Анисимовича Щелокова.

Состояние преступности в стране было тайной за семью печатями. Преступность росла на семь процентов в год. При Щелокове, как и до него, министерство должно было докладывать о неуклонном снижении преступности и увеличении раскрываемости. Поэтому цифры скрывались; их назвал только Вадим Викторович Бакатин, когда в перестроечные времена возглавил МВД.

Наученный своими помощниками, министр говорил, что преступность - явление социальное, зависящее от ситуации в обществе, и милиция способна раскрывать преступления, но не в состоянии снизить уровень преступности. Поэтому нелепо наказывать милицию за рост преступности. Это неминуемо ведет к вранью.

Личные отношения с генеральным секретарем создавали Николаю Анисимовичу особое положение в стране. Щелоков любил в нужный момент сослаться на Брежнева: вот я был у Леонида Ильича, мы этот вопрос уже обсудили… Правда, Щелоков и не принадлежал к числу личных друзей Брежнева, которых принимали дома или на даче. Но Щелоков был преданным соратником, которого Брежнев ценил.

Эдуард Амвросиевич Шеварднадзе, который несколько лет был министром внутренних дел Грузии, став руководителем республиканской компартии, побывал на совещании в союзном министерстве и сказал несколько цветистых слов:

Мне выпала большая честь работать под руководством одного из талантливых государственных деятелей, каким является Николай Анисимович Щелоков. Его глубокие познания, его творческая энергия, мудрость являются образцом для многих из нас. Знайте, дорогой Николай Анисимович, что в Грузии вы самый уважаемый и дорогой гость, и ковер у трапа самолета всегда будет выстлан в вашу честь…

В 1976 году Щелоков стал генералом армии (в том же году погоны генерала армии получил председатель КГБ Андропов), в 1980 году - Героем Социалистического Труда. У него были четыре ордена Ленина, орден Октябрьской революции, орден Богдана Хмельницкого 2-й степени, орден Отечественной войны 1-й степени, орден Трудового Красного Знамени. При этом он позаботился о том, чтобы его наградили и медалью «За отвагу на пожаре».

Щелоков был очень тщеславным человеком. Министр захотел стать доктором; была подготовлена докторская диссертация на молдавском материале. Но защита прошла трудно. На ученом совете было много голосов против. Но в 1978 году министру присвоили ученую степень доктора экономических наук.

Щелоков был снисходителен к подчиненным. Среди его заместителей был очень толковый человек, но злоупотреблявший алкоголем. Если во время заседания коллегии он сидел мрачнее тучи и вдруг просил у министра разрешения выйти, то все понимали, что заместителю министра необходимо выпить. Генерал заходил в свой кабинет, доставал из сейфа бутылку коньяка, выпивал стакан и возвращался в зал коллегии в отличном настроении.

Щелокова все меньше интересовало дело. Симптомом равнодушия к работе стало устранение из министерства Сергея Михайловича Крылова. Почему Щелоков переменился к Крылову? Это началось, когда заместителем министра стал Юрий Михайлович Чурбанов, женившийся на дочери Брежнева. Крылов имел огромное влияние на министра. А Чурбанов сам хотел влиять на Щелокова. За ним стоял тесть, а за Крыловым - ничего, кроме его ума. Чурбанов был недоволен самостоятельностью Крылова: «У него свет в окошке был один только министр, ни Чурбанов, ни другие заместители министра для него не существовали».

Юрий Михайлович стал выдавливать Крылова, опираясь на консервативную часть министерства, недовольную новациями последнего. Выяснилось, что любовь начальства не вечна. Тем более что в министерстве Крылова не любили, называли выскочкой.

Сергей Михайлович был необычным человеком. С ним было трудно, но интересно. Молодым подчиненным хотелось с ним работать. На фоне яркого, фонтанирующего идеями Крылова остальные руководители в МВД казались серыми чиновниками. Он нажил себе много недоброжелателей. Крылова перевели в академию МВД. Он и там решил поставить дело по-новому, изменил учебный план, приглашал интересных людей выступить перед слушателями. С генералом Крыловым дружил Владимир Высоцкий, обращался к нему за помощью.

В аппарате решили добить Крылова.

Чурбанов написал записку Щелокову с предложением провести инспекцию академии. Министр попросил воздержаться. Чурбанов сказал Николаю Анисимовичу:

Если вы не дадите санкцию на проверку академии, я доложу в отдел административных органов, и пусть нас рассудят.

Щелоков сдался. В комиссию вошли начальники всех управлений. А накопали всего ничего: два цветных телевизора, использованных не по назначению. Крылов пытался прорваться к Щелокову. Министр его не принял, сдал своего лучшего помощника, не пожелал его защитить. Крылов хотел напоследок сходить в отпуск. Ему не разрешили. В управлении кадров министерства по-хамски отобрали уже купленные билеты. Сергей Михайлович был потрясен низостью своих коллег. Генерал оказался очень ранимым и чувствительным человеком.

Произошло это в апреле 1978 года. В академии шло торжественное собрание, посвященное ленинской годовщине. Крылов хотел выступить, попрощаться. Но сидевшие в президиуме генералы испугались, что он скажет нечто непозволительное. А если бы он выговорился, может быть, все обошлось… Но получилось иначе. Генерал Крылов прошел к себе в кабинет и застрелился. Это было первое самоубийство в Министерстве внутренних дел. Тогда Щелокову, конечно, и в голову не приходило, что в этой цепочке смертельных выстрелов очень скоро очередь дойдет и до него.

Тогдашний заместитель заведующего международным отделом ЦК КПСС Карен Брутенц описывает любопытный эпизод. Когда он на даче в Ново-Огарево работал над подготовкой документов к очередному съезду партии, ему понадобилось поехать в Москву. Он вызвал служебный автомобиль из гаража управления делами ЦК КПСС. На Рублевском шоссе появившаяся сзади иностранная машина серебристого цвета потребовала уступить дорогу. Цековский шофер отнесся к иномарке пренебрежительно - «частник»!

Но серебристое авто все-таки обогнало цековскую «Волгу». За рулем сидела, как вспоминает Брутенц, сильно накрашенная дама. Она погрозила им кулаком и умчалась вперед. У поворота на Архангельское она остановилась у поста ГАИ и что-то сказала милицейским офицерам. Они тут же тормознули машину ответственного работника аппарата ЦК, что само по себе было делом небывалым. Капитан милиции подозвал к себе водителя, записал его фамилию, стал выговаривать.

Заместитель заведующего отделом ЦК КПСС не выдержал и заступился за своего водителя. Капитан признался, что не может не дать ход жалобе, потому что она исходит от жены министра внутренних дел СССР. Вернувшись в Ново-Огарево, Брутенц пересказал коллегам поразившую его историю. Помощник Брежнева по международным делам Андрей Александров-Агентов, живой и импульсивный, вскипел:

Это супруга Щелокова. Безобразие, она всеми способами компрометирует Николая Анисимовича!

Сидевший рядом секретарь ЦК Михаил Зимянин благоразумно промолчал. Высказываться на сей счет считал неразумным. Леонид Ильич сам наслаждался жизнью и не возражал, чтобы другие следовали его примеру.

Профессор Карпец вспоминает, как Щелоков привел на прием к Брежневу коллегию МВД. Хозяйственное управление министерства приобрело охотничье ружье с инкрустациями - подарок генеральному. Брежнев с трудом вышел из-за стола, протянул руку Щелокову, расцеловался с Чурбановым, спросил:

Ну, как дела? С чем пришли? Рассказывайте.

Щелоков доложил:

Леонид Ильич, мы хотели бы вам доложить, как у нас организована работа, как обстоит дело с преступностью и как мы вам благодарны за ваше внимание, за то, что вы нашли время принять нас! Но сначала мы хотели бы преподнести вам сувенир.

Щелоков положил на стол деревянный чехол, в котором на бархатной подкладке лежало ружье. У Брежнева, по словам Карпеца, заблестели глаза. Он сказал:

Все остальное время он рассматривал ружье. Щелоков заговорил было о работе министерства, но генеральный секретарь уже устал. Самое интересное для него уже было позади. Слушал он невнимательно и ни о чем не спросил.

Брежнев смертельно не любил скандалов и снисходительно относился к мелким грешкам своих подчиненных. Начальник московского управления КГБ Виктор Иванович Алидин вспоминал, что по одному из крупных дел о коррупции проходил министр рыбного хозяйства Александр Акимович Ишков, кандидат в члены ЦК, депутат Верховного Совета СССР. Генерал Алидин доложил Андропову - по материалам следствия выходит, что рыбный министр набрал взяток на двадцать три тысячи рублей. Андропов, подумав, сказал:

Хорошо, я доложу Леониду Ильичу, но знаю, что для него это будет тяжелым известием.

Через некоторое время Андропов позвонил Алидину и сказал, что материалы на Ишкова доложил генеральному секретарю:

Но Брежнев считает, что поскольку министр - кандидат в члены ЦК, то до съезда вопрос о нем решаться не будет. Неудобно получится. Словом, Леонид Ильич посоветовал мне его вызвать и поговорить.

Вскоре Андропов вновь соединился с Алидиным. Министр Ишков признал, что действительно брал деньги, но считал их подарками. Александр Акимович просил считать его действия ошибкой и заявил о готовности всю сумму внести в доход государства, что и сделал.

Мало он внес, Юрий Владимирович, - сказал Алидин. - Следствием установлено, что за ним еще взяток на сумму двадцать девять тысяч рублей.

Ишкова вновь вызвали в КГБ. Не возражая, он внес и эту сумму. В феврале 1979 года его отправили на пенсию. Он оставался кандидатом в члены ЦК и депутатом и после смерти был с почетом похоронен на Новодевичьем кладбище…

Министр Щелоков тоже проходил по делу о коррупции, которое начало КГБ.

Когда при Горбачеве посадили на скамью подсудимых Чурбанова и нескольких руководителей МВД Узбекистана, бывший министр внутренних дел республики Хайдар Яхъяев рассказывал, как Щелоков попросил посылать ему в Москву посылки с фруктами и овощами. Пожелание министра исправно выполнялось. Дары узбекской природы (а также некоторое количество спиртного в подарочном исполнении) доставлялись в аэропорт начальнику транспортной милиции. Тот звонил в приемную министра - и в аэропорт отправляли машину за посылками, которые затем везли домой к Щелокову. В зале суда Яхъяев от своих показаний против Щелокова отказался…

Вполне вероятно, часть материалов в деле Щелокова должна восприниматься с сомнением: было приказано утопить бывшего министра, и следователи рьяно исполняли задачу. Тем не менее…

Хозяйственное управление МВД по приказу министра принимало различные материальные ценности, «находившиеся в личной собственности с оплатой их владельцам стоимости этих вещей». Таким образом семья Щелокова отдавала старые и ненужные вещи, а получала за них звонкой монетой. Это зафиксировано в материалах дела: «Вещи, сдаваемые родственниками Щелокова, находились длительное время в использовании и утратили первоначальную стоимость».

Называют такую цифру - шестьдесят тысяч рублей было израсходовано из бюджета МВД на ремонт и содержание девяти квартир, в которых обитали родственники Щелокова. Сын министра Игорь, заведовавший международным отделом ЦК комсомола, жил в служебной квартире, которую должны были использовать только в оперативных целях.

Пятьдесят тысяч министерство заплатило за двухсерийный фильм о министре. Ему привозили цветы в больших количествах, а расходы списывались на возложение цветов к мавзолею Ленина и могиле Неизвестного солдата у кремлевской стены. В первый раз это сделали, когда покупали венок на похороны тестя Щелокова. Начальник ХОЗУ (хозяйственного управления) МВД генерал-майор Виктор Калинин, как говорится в материалах уголовного дела, «из побуждений угодничества перед Щелоковым, злоупотребляя служебным положением, совершил хищение из кассы 965 рублей».

Николай Анисимович заботился о родственниках.

Накануне московской Олимпиады немецкая компания «Мерседес-Бенц» презентовала МВД три новеньких автомобиля - «для обеспечения безопасности движения в связи с проведением летних Олимпийских игр 1980 года». Немцы надеялись, что, убедившись в высоком качестве их продукции, министр Щелоков сделает им большой заказ и оснастит «Мерседесами» всю советскую милицию.

Щелоков поступил иначе. Он получил разрешение в правительстве и один «Мерседес» оформил на себя, второй - на дочь. Третья машина досталась его сыну Игорю. Жене Щелоков подарил «БМВ», который тоже достался ему бесплатно.

Щелоков позаботился и о своем тесте. Владимир Матвеевич Попов жил в станице Марьянской, занимался пчеловодством. Став министром, писала газета «Труд», Щелоков приказал начальнику УВД Краснодарского крайисполкома подыскать Попову жилье и работу. Попов продал дом и пасеку в родной станице за сорок тысяч рублей и переехал в Краснодар. В 1967 году Попов, которому было за шестьдесят (в этом возрасте в органах внутренних дел уже отправляют на пенсию), был принят на службу в краевое УВД, получил звание майора и должность начальника хозяйственного отдела.

На имя тестя приобрели прекрасную и дорогую дачу в подмосковном Болшево. Дачу приобрели у эстрадного певца Эмиля Яковлевича Горовца, который всего за два года до этого купил ее у одного генерала. Горовец исполнял тогда весь основной советский репертуар, начиная со знаменитой песни «Я шагаю по Москве», зарабатывал очень много, поэтому смог заплатить генералу столько, сколько тот требовал. А вот откуда такие деньги у министра внутренних дел?

Эмиль Горовец добивался выезда в Израиль. Его не выпускали. Вопрос решился в 1974 году, когда министра заинтересовала его дача. Разрешение на выезд давал отдел виз и регистраций Министерства внутренних дел.

Если бы Щелоков не купил мою дачу, - рассказывал Горовец, оказавшись за границей, - я бы не уехал. Как только Щелоков купил мою дачу, меня тут же выпустили. Приезжал его сын Игорь на «Мерседесе». После покупки Щелоков позвонил мне домой, сказал, что документы оформлены…

Помимо этого Попов занимался у себя дома подсобным промыслом - покрывал хромом металлические кровати. После его смерти жена Щелокова Светлана Владимировна велела местным сыщикам обшарить отцово жилье - у него должны были храниться большие деньги или ювелирные изделия. Сотрудники милиции искали три дня, пока не обнаружили сотенные ассигнации в трубках раскладушки. Следователи, которые занимались делом бывшего министра, писали:

«Щелокову переданы антикварные ценности на сумму 248,8 тысячи рублей, являющиеся вещественными доказательствами по уголовному делу валютчика Акопяна М. С. Первоначально уникальные шкафчики из наборного дерева, картины, кресла, большая часть изделий из фарфора и серебра были поставлены на госдачу № 8 в Серебряном Бору.

Некоторые антикварные ценности: скульптурная фигура «Бегемот» из нефрита с золотыми стопами (ориентировочная стоимость 15 тысяч рублей), стакан из камня - нефрит, печатка в виде пасхального яйца, фарфоровая группа «Бегство Наполеона из России» и девять различных предметов из серебра - на общую сумму 42 тысячи рублей - были переданы непосредственно Щелокову и хранились у него в комнате отдыха при служебном кабинете.

В ноябре 1979 года по распоряжению Щелокова Н. А. все указанные ценности с дачи и из комнаты отдыха перевезены на служебную квартиру на улице Герцена. В дальнейшем многие предметы как имеющие высокую художественную ценность переданы в музей Кремля, Останкинский дворец-музей и другие музеи».

Об этих ценностях министр узнал от начальника главного управления по борьбе с хищениями социалистической собственности и приказал своему хозяйственнику генералу Калинину доставить ему конфискованные ценности.

Оформили это самым простым образом.

Щелоков написал письмо министру финансов и получил разрешение оставить эти ценности в музее МВД как «представляющие профессиональный интерес», хотя по закону их полагалось обратить в доход государства.

В 1971 году Щелоков был в Армении. Ему понравилась картина Мартироса Сарьяна «Полевые цветы». Министерство внутренних дел Армении купило эту картину за десять тысяч рублей и вручило ее Щелокову. Картину повесили на даче министра. А журнал «Советская милиция» написал, будто бы Сарьян подарил картину министерству и она хранится в Центральном музее МВД.

Министр собирал картины, его жена предпочитала антиквариат. 26 ноября 1980 года у Щелокова был юбилей - семьдесят лет. Республиканских министров предупредили, что лучший подарок министру - хорошая картина. Руководитель одного из отделов ЦК КПСС рассказывал мне, что видел своими глазами, как в тот день в приемной министра стояла очередь генералов с картинами в руках.

Накануне юбилея Юрий Чурбанов спросил у министра:

Члены коллегии интересуются, что вам подарить к семидесятилетию?

А что вы можете? - деловито спросил Щелоков.

Чурбанов сказал, что они намерены скинуться и купить ему подарок.

Не надо сбрасываться, - отмахнулся Щелоков, - Калинин сам все организует.

Начальник хозяйственного управления министерства действительно все «организовал»: нашел в Гохране золотые швейцарские часы с цепью, часы передали на Московский экспериментальный ювелирный завод для реставрации и выставили для продажи в магазине «Самоцветы». То есть на прилавок они даже не попали - генерал Калинин купил их от имени министерства. Часы стоили четыре тысячи рублей.

В десять утра члены коллегии пришли к министру, вручили ему эти золотые часы. После поздравления всех обнесли шампанским. Позднее выяснилось, что приобретались часы как подарок МВД СССР генеральному секретарю ЦК компартии Чехословакии, президенту республики Густаву Гусаку, который их так и не увидел. В 1986 году бывший генерал Калинин - за хищение государственных средств в особо крупных размерах - был приговорен к двенадцати годам лишения свободы. Отсидел девять лет…

Щелоков потом утверждал, что именной гравировки на часах не было и он их передарил другому человеку, но называть его имя считает неудобным. Говорят, что в многотомном деле, заведенном на Щелокова, будто бы есть фотография, на которой министр вручает эти часы Брежневу…

В структуре МВД существовал спецмагазин, где торговали импортными товарами, которые хозяйственники министерства получали через внешнеторговые объединения «Разноэкспорт» и «Центросоюз»: магнитофоны, телевизоры, обувь, одежда. Товары в «Разноэкспорте» отбирала семья Щелокова, после этого образцы поступали в магазин, и там оформлялась покупка.

Писали, что формально магазин предназначался для оперативного состава, а фактически им пользовалась только семья министра - жена, дочь Ирина, невестка Нонна. Туда же ходил Юрий Чурбанов, если ему что-то требовалось… В реальности спецмагазинов для членов коллегии МВД было несколько. Когда вокруг имени Щелокова начался скандал, то закрыли только магазин, которым пользовался сам министр. Остальные остались. Один бывший заместитель министра внутренних дел говорил мне, что ассортимент товаров в магазине МВД был лучше, чем в знаменитой двухсотой секции ГУМа, где закупали импортные товары представители высшей номенклатуры. А продукты руководители министерства заказывали прямо по телефону - причем этим занимался не сам генерал, отягощенный служебными делами, а его жена.

В аппарате МВД заботились о своем руководстве. С утра ко всем заместителям министра приходил врач: мерил давление, слушал сердце. Через день им делали массаж - прямо в кабинете. Две массажистки по очереди приводили их в рабочее состояние. В МВД платили хорошие деньги - в сравнении с партийным аппаратом. Скажем, первый заместитель заведующего отделом ЦК получал 650 рублей, а став заместителем министра внутренних дел - 1350, то есть вдвое больше. В МВД платили за звание, за выслугу лет и так далее.

Помимо зарплаты и надбавок заместителю министра полагалось еще двадцать восемь рублей «пайковых», то есть деньги на питание как военнослужащим. Поразительным образом покупательская способность этих двадцати восьми рублей была такова, что позволяла заместителю министра ежедневно бесплатно обедать в столовой для начальства, а его секретарю получать в спецбуфете чай, кофе, печенье и сигареты, чтобы ублажать шефа и его гостей.

Николай Анисимович Щелоков мог бы благополучно перейти на пенсию или числиться консультантом МВД и нянчить внуков, если бы не Андропов. Юрий Владимирович ненавидел Щелокова.

В чем причина ненависти Андропова к Щелокову? Желание покарать коррупцию, которая расцвела при Щелокове? Или это было соперничество двух силовых ведомств?

Генерал Виктор Иваненко, который в те годы работал в инспекторском управлении КГБ, считает так:

Со Щелоковым у Андропова шла борьба за власть, за влияние, за доступ к телу генерального секретаря. Это чувствовалось. Но было и ощущение, что надо взрывать это застойное время. Нужны были кричащие примеры сращивания с преступным миром, коррупции. Наступил момент, когда спросили: у кого что есть? Выяснилось, что на Щелокова есть материал.

А в КГБ и раньше говорили, что за Щелоковым что-то тянется.

Слухи были. Милиция занималась черновой, грязной работой. В белых перчатках там не поработаешь. Я часто работал в совместных оперативно-следственных группах и с уважением к ним относился. Вместе с тем их соприкосновение с уголовной средой, с грязью подрывало иммунитет самих органов. К началу восьмидесятых появилась статистика, которая свидетельствовала о том, что в органах неблагополучно…

Андропов хотел избавиться от человека, который мог влиять на Брежнева, - считал бывший член политбюро Александр Яковлев. - Власть вся была коррумпирована, почему он выбрал себе только один объект, достойный борьбы? Почему других не посмел тронуть?

Была не одна причина для постоянного недовольства Андропова. Николай Анисимович придерживался куда более либеральных взглядов, чем председатель КГБ. Когда в ноябре 1970 года Андропов предложил лишить писателя Александра Солженицына гражданства и выслать из страны, Щелоков обратился к Брежневу с личным письмом. Он напоминал о множестве ошибок, совершенных в отношении талантливых людей. Напомнил о судьбе нобелевского лауреата поэта Бориса Пастернака.

«Надо не публично казнить врагов, а душить их в своих объятиях, - советовал Щелоков генеральному секретарю. - Это элементарная истина, которую бы следовало знать тем товарищам, которые руководят литературой… За Солженицына надо бороться, а не выбрасывать его. Бороться за Солженицына, а не против Солженицына».

Вмешательство министра внутренних дел в дела, которые Андропов считал своей прерогативой, да еще с «голубиных» позиций, Щелокову даром не прошло.

Николай Анисимович покончил с остатками сталинского крепостничества. Напомню, что постановлением ЦИК и СНК от 27 декабря 1932 года крестьянину запрещалось покидать деревню. Постановление Совнаркома от 28 апреля 1933 года запрещало выдавать паспорта «гражданам, постоянно проживающим в сельских местностях», то есть крестьянам, чтобы не дать им возможности уйти из деревни.

А без паспорта нельзя было устроиться ни на учебу, ни на работу. Крестьяне могли уехать, только получив справку из сельсовета или от председателя колхоза. В 1958 году стали давать временные паспорта. Окончательно право на паспорт крестьяне получили, когда 28 августа 1974 года по инициативе Щелокова появилось постановление ЦК и Совмина «О мерах по дальнейшему совершенствованию паспортной системы в СССР».

Щелоков предлагал убрать из паспорта графу «национальность» и отменить институт прописки, потому что человека, отбывшего наказание, не прописывали к семье, а потом опять сажали за нарушение паспортного режима… Но в ЦК министра не поддержали.

У Андропова была еще одна причина не любить Щелокова.

Много лет Юрий Владимирович добивался, чтобы КГБ получил право «контрразведывательного обеспечения органов внутренних дел», то есть контролировать министерство так же, как комитет контролирует Вооруженные силы.

Когда в 1966 году восстановили союзное Министерство внутренних дел, то в решении политбюро не указали, что Комитет государственной безопасности берет на себя «контрразведывательное обслуживание» органов внутренних дел. Особисты получили право действовать только во Внутренних войсках МВД. Еще велика была инерция хрущевского пренебрежения органами госбезопасности, да и тогдашний председатель КГБ Владимир Ефимович Семичастный - в отличие от своего преемника - не был сторонником тотального контроля.

Министерство внутренних дел формально оказалось вне зоны действия Комитета госбезопасности. Чекисты не имели права следить за тем, что происходит внутри МВД, заводить там агентуру. Когда КГБ возглавил Андропов, он поставил вопрос о том, что Министерству внутренних дел «нужно помогать». Но Щелоков, пользуясь особыми отношениями с Брежневым, успешно отбивал атаки КГБ. Министр говорил, что министерство само в состоянии проследить за порядком в собственном хозяйстве. Однажды Щелокову даже пришлось поставить этот вопрос на коллегии МВД: может быть, нам нужна помощь товарищей из КГБ? Почти все выступили против, считая это возвращением к методам 1937 года.

В составе министерства приказом Чурбанова было создано управление особых отделов МВД, это была своего рода служба собственной безопасности, единственная, к которой КГБ не имел отношения. Андропова и его подчиненных независимость Щелокова бесила. Юрий Владимирович жаловался, что Брежнев запретил ему докладывать вопросы, связанные со Щелоковым и Министерством внутренних дел. Разумеется, ничего нельзя было сказать и о Чурбанове.

Юрию Владимировичу не нравилось, что долгие годы рядом с ним существовал другой центр силы, не подконтрольный КГБ. Щелоков тоже имел прямой выход на Брежнева и старался ни в чем не отставать от Андропова. Но Андропов стал членом политбюро. А министр внутренних дел не смог подняться на партийный Олимп. Щелоков завидовал Андропову и считал, что созрел для более высокой должности. Тем более что рано или поздно ему предстояло передать кресло министра Чурбанову. А может быть, Щелоков чувствовал подстерегающую его опасность и пытался уйти из МВД, чтобы спастись от неприятностей.

Леонид Замятин, заведовавший отделом внешнеполитической пропаганды ЦК, рассказывал, как он ждал приема у Брежнева. У него был срочный вопрос к генеральному секретарю. Из кабинета вышел Черненко, сказал Замятину:

Подожди, пусть Леонид Ильич со Щелоковым поговорит.

Замятин озабоченно спросил:

Что-то случилось в стране?

Черненко хмыкнул:

Он просит у Леонида Ильича место секретаря ЦК по общим вопросам.

Рассказывали мне и другую историю.

В отделе административных органов уже был составлен проект решения политбюро о назначении Щелокова заместителем председателя Совета министров СССР. Ему собирались передать кураторство над всеми силовыми ведомствами, кроме, разумеется, КГБ и Министерства обороны, ими занимался сам генеральный секретарь. Но Брежнев умер раньше, чем это решение было принято.

Щелокова лишили всех должностей. Началось следствие по его делу…

19 февраля 1983 года покончила с собой Светлана Владимировна Щелокова. Удары следовали один за другим. А главное было еще впереди. Щелоков понимал, что рано или поздно его вызовут к следователям, предъявят обвинение, покажут ордер на арест, отберут документы и деньги, снимут галстук и шнурки от ботинок и повезут в тюрьму. Такого позора он не хотел… В полдень 13 декабря 1984 года Щелоков надел парадный мундир с золотой звездой Героя Социалистического Труда. Он зарядил двуствольное охотничье ружье и выстрелил себе в голову.

Щелокова похоронили на Ваганьковском кладбище рядом с матерью и женой. На похороны мало кто решился прийти. Надзирателей из КГБ, которые отмечали всех, кто пришел, оказалось больше, чем пожелавших проводить в последний путь бывшего министра. В конце жизни, наверное, самым ужасным было для него ощущение, что его все бросили и предали. Если бы Николай Анисимович Щелоков больше всего не боялся позора, он бы дожил до наших дней, работал бы консультантом в Министерстве внутренних дел, выступал на встречах с ветеранами и рассказывал, как его оклеветали… Но что бы он ни совершил в своей жизни, он за это жестоко расплатился. И что бы о нем ни говорили, своей смертью он опроверг многие обвинения.

МИНИСТР ВНУТРЕННИХ ДЕЛ ПОВЕРЖЕН Став генеральным секретарем, вспоминает давний работник ЦК партии Наиль Биккенин, Юрий Андропов вызвал секретаря парткома аппарата ЦК и поинтересовался, с каких сумм работающие в Централь­ном комитете платят взносы? Ему было известно,

автора Млечин Леонид Михайлович

Выстрел в Смольном Нового хозяина Лубянки Сталин выбирал необычно долго. Только через два месяца после смерти Менжинского его кресло получил Генрих Григорьевич Ягода. Это была последняя смена руководства органов госбезопасности, которая прошла спокойно. Впоследствии

Из книги История Русской мафии 1988-1994. Большая стрелка автора Карышев Валерий

Выстрел у бани Всю дорогу до Краснопресненских бань Отари только и думал и анализировал этот разговор. С одной стороны, это было явное вымогательство с шантажом и угрозой, с другой – это все Отари всерьез не воспринимал, он сам был слишком известной личностью и полагал,

Из книги Осажденная крепость. Нерассказанная история первой холодной войны автора Млечин Леонид Михайлович

Выстрел в Рузвельта 15 февраля 1933 года в Майами, штат Флорида, безработный каменщик, иммигрант из Италии, Джузеппе Дзангара стрелял в Франклина Делано Рузвельта, который был избран президентом, но еще не вступил в должность. Но Рузвельту повезло! Выпущенные каменщиком

Из книги Все о Нострадамусе автора Белоусов Роман Сергеевич

Выстрел в Далласе В 1963 году в Далласе прозвучали роковые выстрелы, унесшие жизнь американского президента Джона Кеннеди. Как пишет один из интерпретаторов пророчеств Нострадамуса, ясновидец, с его удивительным чутьем на крупные потрясения в будущей истории, не мог

Из книги Убийство императора. Александр II и тайная Россия автора Радзинский Эдвард

Выстрел События эти начались с обстоятельств, которые по тем временам считались заурядными. В это время наш Янус, старательно глядевший назад, предпочитал иметь на службе людей исполнительных, то есть похожих на служак времен отца.Генерал-адъютант Федор Федорович Трепов

Из книги Трагедия России. Цареубийство 1 марта 1881 г. автора Брюханов Владимир Андреевич

3.2. Выстрел Каракозова 1 марта 1866 года предводитель петербургского дворянства князь Г.А. Щербатов выступил с требованием расширения прав дворянства и земств. Политической демонстрацией стало и избрание новым предводителем петербургского дворянства графа В.П.

Из книги Убийство Михаила Лермонтова автора Баландин Рудольф Константинович

Из книги Великий Столыпин. «Не великие потрясения, а Великая Россия» автора Степанов Сергей Александрович

Министр внутренних дел 43-летний Столыпин был новичком в Петербурге. Седовласые сановники втихомолку поговаривали, что ему не хватает государственной широты. К тому же чинопроизводство не поспевало за стремительным восхождением Столыпина по служебной лестнице. Дочь П.А.

Из книги Тайны Берлина автора Кубеев Михаил Николаевич

Выстрел по Нью-Йорку В конце 1944 года, когда поражение Германии в войне становилось все более очевидным, немецкое командование надеялось только на чудо-оружие. Гитлер из Берлина выезжал редко. Он хотел превратить столицу Третьего рейха в неприступную крепость и ждал,

Из книги Американская разведка во время мировой войны автора Джонсон Томас М

Ночной выстрел Однажды ночью автомобилист, о котором я упомянул выше, вел свою машину по хорошо знакомой дороге к итальянской границе. Приближаясь к одному особенно опасному повороту над пропастью, он, как обычно, собирался замедлить ход, как вдруг почувствовал, что у

Из книги Мифы и загадки нашей истории автора Малышев Владимир

Шальной выстрел С этим рассказом связан и другой эпизод, который, по свидетельству современников, произошел б января 1903 года на Иордани у Зимнего Дворца. При салюте из орудий от Петропавловской крепости одно из них оказалось заряженным картечью. Картечь ударила по окнам

Из книги Афганистан. Честь имею! автора Баленко Сергей Викторович

Фатальный выстрел Чувство людской пригодности воспитывалось у Андрея с раннего детства его родителями, которые считали это качество самым главным. А еще захватил паренька удивительный мир книги. Его всегда волновали герои художественных произведений, которые

Из книги Путин против либерального болота. Как сохранить Россию автора Кирпичёв Вадим Владимирович

ВТО как контрольный выстрел Раша в последние годы начала подниматься с колен. Чекистская заморозка нулевых явно пошла угнетенному континенту на пользу. Мы начали приходить в державное сознание после либерально-демократической чумы. Силовики потеснили олигархов,

Из книги Полиция России. История, законы, реформы автора Тарасов Иван Трофимович

Указ Президента РФ от 01.03.2011 N 251 «О внеочередной аттестации сотрудников органов внутренних дел Российской Федерации» (вместе с «Положением о комиссии при Президенте Российской Федерации по проведению внеочередной аттестации сотрудников органов внутренних дел

Юрий Андропов и Николай Щёлоков были одновременно приглашены генсеком Леонидом Брежневым в свою команду, чтобы возглавить силовые ведомства: КГБ и МВД. С первых дней их взаимоотношения приобрели характер соперничества.

Точкой взрыва в противостоянии двух силовых министров стало убийство офицера ЛГБ сотрудниками милиции московского метрополитена в конце декабря 1980 года. Именно тогда началось официальное расследование злоупотреблений в МВД…
Впервые о событиях осени 1982-го - попытке государственного контр-переворота - мне рассказал Юлиан Семенов. Писатель неоднократно встречался с Игорем Юрьевичем Андроповым.
Сын шефа КГБ, сменившего “пятизвездного генсека”, отказался подтвердить или опровергнуть версию контр-переворота. Хотя позднее (1990 г.) председатель КГБ Владимир Крючков, например, при личной встрече с автором «Семнадцати мгновений весны» дал понять: верны не только фабула, но и конкретные детали…

Как по сценарию кино

10 сентября 1982 года, 9.45 утра.
Министр внутренних дел СССР Николай Щелоков получил у генерального секретаря ЦК КПСС Брежнева карт-бланш на трехсуточное задержание недавнего (ушел с поста 26 мая) председателя КГБ СССР Юрия Андропова для «выяснения обстоятельств антипартийного заговора». Тайный разговор длился три с половиной часа.
О беспрецедентной операции не знал даже министр обороны. Хотя Щелоков, придя в столь ранний час домой к своему старинному товарищу (благо жили они с Леонидом Ильичом в одном подъезде дома № 26 по Кутузовскому проспекту), не сомневался в том, что получит «добро».
Именно поэтому в двух дворах на Кутузовском накануне ночью были врыты на выездах из арок пять бетонных столбов. А с деревьев в соседних дворах спилены ветви якобы коммунальщиками: в двух точках намеревались разместить снайперов: Щелоков не без оснований предполагал, что Андропов в союзе с азербайджанскими чекистами, лояльными Алиеву, может сыграть на опережение. Так и произошло…

Ю. В. Андропов и Н. А. Щелоков
Всемирная история могла бы пойти по другому сценарию, если бы советские менты выиграли тогда битву со своими заклятыми партнерами - чекистами…
С подмосковной базы в столицу двинулись три спецгруппы особого подразделения МВД, созданного по приказу Щелокова накануне Олимпиады-80 якобы для борьбы с терроризмом. Поехали на спецтранспорте: «Волгах» (модель 2424) и «пятерках» с форсированными движками. Плюс «рафики», закамуфлированные под реанимобили.
10.15
Колонна № 3 из четырех белых «Жигулей» и двух грязно-желтых микроавтобусов, в которых разместились заметно нервничающие люди подполковника Терентьева, остановлены на проспекте Мира офицерами Группы «А» КГБ СССР, переодетыми в форму ГАИ.
Четверть часа одна из главных столичных магистралей была перекрыта. Из Капельского, Орлово-Давыдовского и Безбожного переулков на проспект, упирающийся в Сретенку, ворвались две дюжины черных «волжанок», набитых офицерами и прапорщиками войск ГБ. Все отчетливо представляли, чем рискуют, - стрельба на проспекте Мира стала бы глобальным скандалом…
Как оказалось, “щелоковские” попалились на ночной установке бетонных столбиков в арках рядом с домом, где жила семья Андропова. От КГБ ночные работы в таком месте утаить было нереально.
10.30
Спецназ Щелокова арестован, не успев оказать сопротивление. И отправлен на крейсерской скорости в сторону Лубянки. Куда, впрочем, они и без того направлялись. Их целью был перехват персональной машины Андропова, если тот попытается покинуть свой кабинет в сером здании ЦК КПСС на Старой площади, дабы схорониться в лубянской крепости.

Юрий Владимирович Андропов - советский государственный и политический деятель, фактический руководитель СССР в 1982-1984 годах.
10.40
Ну а подразделение, направленное Щелоковым непосредственно на Старую, добровольно сдалось группе «Альфа», направленной на перехват трех «волжанок»… В первой из которых сидел подполковник Б., предавший Щелокова и успевший перед выездом с базы отзвонить по конспиративному телефону с невинной репликой якобы жене: «Ужинать сегодня не приеду».
Кстати, спустя три недели «уазик» уже полковника подорвался на мине у Кабула…
10.45
Один из отрядов Щелокова прорвался-таки к пункту назначения (Кутузовский, 26). И только потому, что эта мини-колонна из трех авто двинула не по Большой Филевской (где их ждали в засаде), а по параллельно идущей - Малой. Три «Волги» со столь редкими тогда проблесковыми маяками, нарушая все правила, выехали на «правительственный» проспект с улицы Барклая.
Через десять минут после того, как подполковник Т. приказал своим подчиненным сложить оружие на подступах к Сретенке, его коллега Р. велел открыть огонь по наряду, охранявшему знаменитое здание на Кутузовском, в котором, собственно, соседствовали все трое персонажей тех драматических событий: Андропов, Брежнев и Щелоков.
11.50
К счастью, убитых не было… Но к полудню в Склиф привезли девять человек. Причем пятерых (щелоковских) - под конвоем. Среди этой пятерки был и подполковник Р., честно пытавшийся выполнить санкционированное самим Брежневым распоряжение министра ВД по захвату Андропова. Он погибнет под скальпелем хирурга к вечеру 11 сентября. Формально Р. стал единственной жертвой той схватки. Один из десяти, раненных в перестрелке у Кутузовского, 26.
Последний, десятый, офицер - бывший телохранитель дочери будущего генсека Ирины Андроповой - был доставлен на одну из подмосковных дач, где ему обеспечили индивидуальный уход.

Николай Анисимович Щёлоков - советский государственный деятель. Министр внутренних дел СССР, генерал армии. Доктор экономических наук. Герой Социалистического Труда.
14.30
Сразу после перестрелки на Кутузовском по указанию Андропова была прервана связь с внешним миром. Все международные рейсы из «Шереметьево» отменены из-за - официально! - розы ветров.
Оперативно была выведена из строя компьютерная система французского производства, регулировавшая телефонную связь между СССР и зарубежьем. Система закупалась накануне Олимпиады-80, и сам факт ее закупки Кремлем стал супер-рекламой. Стало быть, огласка странной «поломки» могла служить столь же эффективной антирекламой.
Но дело было улажено: грамотная деза слита в западные СМИ. КГБ в те годы вполне эффективно дирижировал западной прессой и поэтому умело замял «телефонный скандал» (подоробнее о технологии см. «В тему»).

Тяжелая расплата

Итак, попытка брежневского окружения вернуть бразды правления в одряхлевшие руки генсека провалилась. Через два месяца Брежнев умер. С ним рядом не было в тот момент никого из родных. Только парни из «девятки» - андроповские ребята.
17 декабря 1982 года - через месяц после смерти Брежнева - Щелоков уволен из министров в связи с «узбекским делом», начатым по инициативе Андропова. Оно завершилось приговором Юрию Чурбанову - первому заму Щелокова и зятю Брежнева.
6 ноября 1984 года Щелоков лишен звания генерала армии. 10 ноября, то есть весьма ­иезуитски - в День милиции! - этот факт обнародован в центральных газетах. А ведь именно Николай Анисимович придал этому празднику особый статус. Прокурорские уверили меня, что так, мол, совпало. Однако я уверен, что это было жесточайшим ударом для генерала. И его родственники по сей день убеждены: дата была выбрана намеренно, генерала травили.
12 ноября на Кутузовский, в злополучный дом № 26, явилась с обыском бригада Главной военной прокуратуры СССР.
Менее чем через месяц, 7 декабря, Щелокова вообще исключили из КПСС. 10 декабря опальный экс-министр пишет предсмертную записку генсеку и ПБ:
«Прошу Вас, не допускайте разгула обывательской клеветы обо мне, этим невольно будут поносить авторитет руководителей всех рангов, а это в свое время испытали все до прихода незабвенного Леонида Ильича. Спасибо за все доброе. Прошу меня извинить.
С уважением и любовью - Н. Щелоков».
Он прячет бумагу в стол, ключ к которому носит всегда с собой (однако, как выяснилось, кое у кого был дубликат).


Совсем недавно Николай Щелоков чувствовал себя ровней кремлевским небожителям (на фото - застолье с Леонидом Брежневым)...
Через два дня, 12 декабря, без какого-либо судебного приговора опального брежневского визиря лишают полученного звания Героя Соцтруда и всех наград, кроме военных.

Доведение до самоубийства?

На следующий день, 13 декабря 1984 года, согласно официальной версии генерал выстрелил себе в голову из коллекционной двустволки. Оставив два письма. Оба датированы… 10 декабря 1984 года. Одно, повторюсь, генсеку, другое - детям.
Из материалов дела:
«Когда сотрудники ГВП прибыли для осмотра места происшествия, вся семья Щелоковых была в сборе, а мертвый Николай Анисимович лежал лицом вниз в холле - выстрелом в упор он снес себе полголовы.
На нем был парадно-выходной мундир генерала армии с медалью «Серп и Молот» (муляж), 11 советскими орденами, 10 медалями, 16 иностранными наградами и знаком депутата Верховного Совета СССР, под мундиром - сорочка из трикотажного полотна с расстегнутым воротом, галстук отсутствовал, а на ногах были домашние шлепанцы.
Под телом Щелокова находилось двуствольное бескурковое ружье 12 калибра с горизонтальным расположением стволов и заводским клеймом на ствольной планке «Гастин-Раннет» (Париж)».
Главный военный прокурор СССР Александр Катусев намекнул на причастность сына к смерти экс-министра публично, написав:
«Достоверно знаю одно: санкционируя обыски у Щелоковых, я действовал самостоятельно, без чьей-либо подсказки. Так что совпадение во времени здесь случайное… Но я согласен с тем, что смерть Щелокова многих устраивала больше, чем судебное разбирательство его уголовного дела… в числе этих многих могли быть и прямые наследники Щелокова, - в перспективе маячил суровый приговор с конфискацией имущества».


Сын Щелокова – Игорь Николаевич Щёлоков
Когда Катусев работал над книгой «Процессы. Гласность и мафия, противостояния» в 1989 году, он сказал, что эту версию очень настойчиво попросили не разрабатывать. Несколько уважаемых вельмож, включая Алиева.
После провала сентябрьского переворота от министра внутренних дел отвернулись многие. На фоне этой депрессии Щелоковы достаточно быстро и неосмотрительно сходились с новыми знакомыми, которых к ним подвел КГБ.
В декабре 1983 года чекисты стали энергично обрабатывать невестку Щелокова - Нонну Щелокову-Шелашову. Ей дали понять, что если Николай Анисимович «не исчезнет», то и ей самой, и мужу грозит не просто конфискация всего нажитого, а тюремный срок (тогда, напомню, и расстреливали за такие дела).
Катусев рассказывал, что вовлечены в работу по отжатию Щелоковых были отборные сотрудники республиканского КГБ Азербайджана. К сожалению, я не помню всех деталей и восстановить эту версию могу лишь по старым блокнотам и рукописи, которая планировалась к газетной публикации, но была снята Главлитом, а позднее и вырезана из рукописи книги «Мафия времен беззакония».
Насколько понимаю, во всю эту историю вовлечен был Гейдар Алирза оглы Алиев, хотя он-то возглавлял КГБ при Совете Министров Азербайджанской ССР (в звании генерал-майора) задолго до этих событий, с лета 1967 по лето 1969 года. И всех преданных ему людей перетащил с собой в Москву. Но, видимо, в Баку остались ценные кадры.
Короче, агенты Лубянки узнали от Щелокова-младшего о письме его отца в Политбюро. И в донесении было акцентировано: Игорь Николаевич намекнул, что звучит послание отца соратникам как «предсмертная записка». И это спровоцировало форсаж ситуации: уже утром 11 декабря сформирована оперативная группа. Задача поставлена - «решить вопрос» в течение 48 часов.
Очевидцы, опрошенные позднее бригадой военных прокуроров, дали показания: у подъезда опального министра Щелокова видели тем роковым утром три черных ГАЗ-2424 спецназначения.
Возможно, брежневский визирь и сам выстрелил себе в голову. Писал ли он последнюю записку под диктовку? Не уверен. Скорее всего, утренние визитеры лишь проконтролировали, чтобы в послании не было ничего лишнего, и прихватили с собой все то, что не предназначалось прокурорским работникам, которые официально вели «дело Щелокова».
Бывшему министру дали понять: либо он поступает как человек чести (а он таковым был, вне сомнений), либо все семейство ждет позорное судилище. С расстрелом (ведь расстреляли директора «Елисеевского» магазина и еще несколько человек, вовлеченных в грамотно выстроенную брежневским кланом систему мздоимства).


И. Н. Щёлоков у дома-музея своего отца в г. Алмазная (Украина).
То, что труп обнаружен, с одной стороны, в парадном мундире, а с другой-то - в домашних шлепанцах, наводит на мысль: министра, слывшего одним из самых стильных персон кремлевской тусовки, поторапливали режиссеры постановочного самоубийства.
Александр Катусев говорил мне, что Щелоков-младший был осведомлен о секретной операции и даже некоторым образом подтолкнул отца к финалу, рассказав ему о прессинге со стороны спецслужб. Министру утренние гости, видимо, гарантировали, что оставят в покое семью и - особенно - сына. Игорь Николаевич Щелоков и позвонил в 14 часов 14 минут 13 декабря 1984 года следователям прокуратуры, обнаружив тело.

Тайна пропавшей рукописи

Я работал над рукописью книги Les Coulisses du Kremlin с бывшим КГБ-куратором «Таганки» (его там звали «Васромом»), сотрудником отдела информации ЦК КПСС, доверенным лицом Андропова полковником Василием Романовичем Ситниковым. Тот, кого Джон Бэррон в своем манускрипте «КГБ» попалил как «заместителя начальника Управления дезинформации ПГУ» (а там звали Ситникова «дядя Вася»).
Осенью 1991 года Ситников раскрыл мне недостающие звенья в цепочке событий, о которых я знал от Юлиана Семеновича Семенова. Цепочки, которая до сих пор круговой порукой вяжет бывших чиновников, ставших заслуженными пенсионерами, и офицеров госбезопасности, ныне курирующих свои собственные банки.
По просьбе источника я намеренно изменил незначительные детали. Ну, например, указал, что утренняя беседа 10 сентября 1982 года Брежнева с Щелоковым случилась на даче в Жуковке, хотя на самом деле разговаривали они в квартире № 94 дома № 26 по Кутузовскому проспекту. И беседовали эти двое на самом деле в 6 утра, а не в «девятом часу».

Друзьями они стали еще на фронте. Л.Брежнев (в центре) и Н.Щёлоков (справа).
Будучи человеком крайне аккуратным и осторожным, Ситников попросил меня не разглашать сведения, предназначавшиеся для публикации в моей - совместной с Франсуа Маро (Francois Marot), тогдашним сотрудником французского журнала VSD - книге в отечественной прессе. Мы договорились: подождем.
Менее чем через месяц в популярном в ту пору журнале «Столица» опубликовали текст, повествующий о негласной деятельности Василия Романовича. 31 января 1992 года сердце андроповского помощника остановилось. И его дочь Наталья Васильевна уверила меня: тот журнал лежал у него на столе. Но - в стопке непрочитанных!
Я разговаривал с ней в день десятилетней годовщины смерти Брежнева. Она не пришла в восторг от идеи публикации этих заметок. И только сейчас я их опубликовал в книге «Галина Брежнева», изданной к 25-й Московской международной книжной выставке-ярмарке.
Остается одно, но весьма существенное НО. Компьютеров не было тогда, рукописи были бумажные. И рукопись, консультантом и редактором коей был «дядя Вася», пропала после его кончины. Без следов. И Наталье Васильевне это было известно. Да и не только ей…
Евгений Додолев