Краткий анализ: Блок, "Стихи о прекрасной даме". «Стихи о Прекрасной даме» Александр Блок

В 1904 году впервые опубликовал Александр Блок "Стихи о Прекрасной даме". Анализ, проведенный исследователями его творчества, показывает, что это первый серьезный сборник стихотворений поэта. Он сразу же выделил Александра Александровича среди других художников слова. В нашей статье мы проведем анализ стихов Блока. "Стихи о Прекрасной даме" - одно из лучших творений Александра Александровича.

Чувство к Л. Менделеевой

Интересующий нас цикл был создан под влиянием чувства, которое Блок испытывал к Любови Менделеевой, в будущем ставшей его женой. Боблово, усадьба Менделеевых, была расположена возле Шахматова, родового имения Александра Александровича. Благодаря этому он мог часто видеться со своей будущей супругой. На фото ниже - Блок с Л. Менделеевой.

Влияние учения В. Соловьева

Интересующий нас сборник создан также под влиянием учения В. Соловьева о вечной женственности. Согласно этому философу, Вечная Женственность может примирить небесное и земное, божественное и мирское. Благодаря ей обновляется душа поэта. Чувство, которое испытывал А. Блок к Л. Менделеевой, было переосмыслено Александром Александровичем в духе учений о мировой душе Платона и о Вечной Женственности, выступающей в качестве нетленного божественного начала.

Позиция Соловьева полностью соответствует мнению Блока этого периода. Философ смотрит на Вечную Женственность как на явление, имеющее космический масштаб. Поэт также видит в своей возлюбленной воплощение божественного начала. Мы можем судить об этом по письмам, адресованным Любови Менделеевой. Эти взгляды Александра Александровича и определили общий характер его поэтического цикла под названием "Стихи о Прекрасной даме". В героиня цикла - мистический, непостижимый образ ("Святая, "Дева", "Непостижимая"). Порой это и реальная женщина, которая имеет конкретные черты: высока, стройна, всегда надменна и сурова.

Мистический ореол

Мистическим ореолом отмечен сборник его позволяет заметить, что ощущение нереальности всего происходящего усиливают поэтические эпитеты, такие как в тихой заводи, неведомые тени, белое платье. Они окружают мистическим ореолом чувство автора. Любовь лирического героя переходит в поэзию полутонов, символов, намеков. Это чувство - состояние души. Оно одновременно заставляет переживать лирического героя и пленяет его. Александр Александрович обращается к символу, переводящему восприятие из мира реально-конкретных вещей в таинственный, непостижимый, смутно угадываемый мир. Такой взгляд на искусство и определил общий символический характер интересующего нас цикла.

"Девушка пела в церковном хоре..."

Давайте обратимся к этому стихотворению, проводя общий о Прекрасной даме" - цикл, одним из самых известных произведений которого является именно оно. наполнено следующими символами: "белое платье", "белое плечо" и сияющий луч на нем, "голос, летящий в купол". В этом произведении эпитет "белый" подчеркивает ощущение умиротворения, покоя, тишины, исходящее от голоса героини, который характеризуется как "летящий в купол". Девушка поет об ушедших в море кораблях, о людях, оказавшихся в чужом краю, о тех, кто забыл свою радость. Финал этого стихотворения мистичен. Он вовсе не оставляет нам ощущение счастья. Блок пишет, что ребенок, "причастный тайнам", плакал о том, что никто не вернется назад.

"Вхожу я в темные храмы..."

Продолжим Блока. "Стихи о Прекрасной даме" - цикл, в котором представлено множество интересных произведений. Одно из них - "Вхожу я…". Это творение Александра Александровича было создано в 1902 году. Оно является центральным произведением цикла "Стихи о Прекрасной даме" (Блок). Анализ стихотворений, включенных в него, позволяет выявить некоторые интересные особенности. В частности, в рассматриваемом нами произведении лирическому герою лишь чудится образ "Вечной Жены", величавой Прекрасной Дамы. Это символ настоящей любви. Вместе с тем лирический герой ждет встречи с Милой, а также боится собственного чувства.

Цикл "Распутья"

Цикл "Распутья", созданный в период с 1902 по 1904 год, замыкает книгу "Стихи о Прекрасной даме" (Блок). Анализ его позволяет заметить, что он стоит как будто стоит особняком от других произведений книги. В этих стихотворениях Блока возникает мотив растерянности, тревоги. У лирического героя появляются мысли о том, что в реальной жизни обретение гармонии невозможно. Внимание автора переключается на современную ему действительность. Он изображает реальный город, его интересует мистика страсти и природы.

"Трилогия вочеловечивания"

Первый том этого цикла составляют в основном "Стихи о Прекрасной даме". Блок, анализ стихотворений которого и в наше время проводит множество исследователей, самостоятельно подготовил свой сборник к изданию. Он распределил его по 3-м книгам, объединив их под названием "Трилогия вочеловечивания". Вместе с тем в первом томе намечены и другие темы. Это связь с "повседневностью", социальные вопросы ("Из газет", "Плачет ребенок…", "Фабрика" и др.). Возникает мотив "конца мира", как показывает анализ стихов Блока. "Стихи о Прекрасной даме" наполняются новыми мотивами. Полный теней, оборотней, призраков современный город напоминает читателю картины Апокалипсиса. Плачущий ребенок оказывается не нужным никому, женщины выбрасываются из окон… Несмотря на то что в этих стихотворениях представлено обилие реалистических деталей, автор все-таки сохраняет их символистскую сущность. В произведении "Фабрика" черный и желтый цвета ("черный кто-то", "окна желты" и т. д.) символизируют сущность людей, которые наделены деньгами и властью. Они оказываются бездуховными. Поэт, который слышит все "со своей вершины", не участвует в происходящем.

Итак, мы вкратце охарактеризовали "Стихи о Прекрасной даме" (Блок). Анализ наш вы можете дополнить собственными размышлениями, поскольку мы отметили лишь основные особенности данного цикла.

Редко какой лирик не касается темы «Прекрасной Дамы». Вот и Александр Блок, первый поэтический сборник которого вышел в 1905 году, его так и назвал — «Стихи о Прекрасной Даме».

Идею дать такое имя циклу подсказал автору русский поэт Валерий Яковлевич Брюсов. Цензура не приложила руку к сборнику поэта; это произошло благодаря протекции Э.К.Метнера, будущего известного руководителя издательства «Мусагет», с которым автор в дальнейшем поддерживал дружеские отношения.

«Стихи о Прекрасной Даме» состоят из трёх разделов, связанных между собой: «Неподвижность», «Перекрёстки», «Ущерб».

В первом разделе, «Неподвижность», собраны стихи, непосредственно обращённые к Прекрасной Даме. «В само понятие «Неподвижность» Блок вкладывает глубокий философский смысл, и оно в его поэтическом иносказании имеет много оттенков. Самый несомненный из них выражает идею постоянства, верности, рыцарского служения Прекрасной Даме». В этот раздел сборника «отобраны наиболее лирически сильные, ответственные, резко звучащие стихи».

Запевающий сон, зацветающий цвет,
Исчезающий день, погасающий свет.

Открывая окно, увидал я сирень.
Это было весной — в улетающий день.

Раздышались цветы — и на темный карниз
Передвинулись тени ликующих риз.

Задыхалась тоска, занималась душа,
Распахнул я окно, трепеща и дрожа.

Второй раздел сборника, именуемый «Перекрёстки», другого плана. Существенно меняется палитра, ритм, появляется Петербург в видении Блока. Пред нами – его Город. Если «Неподвижность» — всё о деревенском, о чудном мире Природы, то «Перекрестки» — это о некоем повороте, который совершил автор. Уже стартовое стихотворение «Обман», его название, скажет нам о многом. Лучезарность строк позади, многозначительность и откровенная дерзость – впереди. Вместо розовых зорь – фабричная гарь, в глаза мечется красный свет.

Утро. Тучки. Дымы. Опрокинутые кадки.
В светлых струйках весело пляшет синева.
По улицам ставят красные рогатки.
Шлёпают солдатики: раз! два! раз! два!

Раздел «Ущерб», третий по счёту — переходного плана. Впереди новый сборник стихов — «Нечаянная радость».

«В одном из поздних писем (весна 1914 года) Блок изрёк вещие для него слова, относящиеся в равной мере к его прошлому, настоящему и будущему, ко всей его жизни, по которой он шёл «стезёю правды: «…искусство там, где ущерб , потеря, страдание, холод. Эта мысль стережёт всегда…». Название заключительного раздела книги «Стихов о Прекрасной Даме» — «Ущерб» — содержит в себе именно этот смысл, о котором говорилось в блоковском письме.

«Настоящее вокруг Тебя, живой и прекрасной русской девушки » — так писал Блок своей невесте, делая комментарии к сборнику о «Прекрасной Даме». Выход этого поэтического труда Блока не прошёл незамеченным. Одним из первых критиков поэта явился его друг Андрей Белый (конфликтных ситуаций на тот момент между ними ещё не было). «Здесь в Москве есть люди, которые ставят Вас во главе русской поэзии. Вы и Брюсов нужнейшие поэты для России ».

Каждому человеку в той или иной степени свойственно чувство прекрасного, стремление к красоте. Во все времена олицетворением этого была женщина, о чём мы можем судить по древним мифам и легендам. Особый культ женщины, дамы сложился в Средние века, в эпоху рыцарства. Вспомним Дон Кихота, который во имя своей Дульсинеи совершал самые разные, порой фантастические и нелепые поступки. Великие Данте и Петрарка в возвышенных, восторженных стихах увековечили образы своих возлюбленных Беатриче и Лауры.

В русской поэзии серебряного века культ женщины воплотился прежде всего в поэзии и философии Владимира Соловьёва. В его представлении женщина олицетворяла образ Мировой Души, Вечной жены, Софии Премудрой, была символом гармонии, разума, любви и красоты. Культ Вечной Женственности получил дальнейшее развитие в творчестве Александра Блока, для которого Владимир Соловьёв стал духовным учителем. Именно Блоку принадлежат необыкновенно лирические и нежные стихи о Прекрасной Даме.

Александр Блок дебютировал в поэзии как традиционный романтик, и в его ранних стихах звучали соответствующие мотивы: отчуждение от толпы, разочарование в жизни, неверие в счастье. И вдруг во мраке безверия, слепоты возникает Она — «ясная», «лучезарная», «озарённая», «золотая». Блок описывает её подобно тому, как иконописцы обычно изображают окружённую сиянием Богоматерь. В то же время прототипом Прекрасной Дамы стала реальная, вполне земная женщина — Любовь Дмитриевна Менделеева.

На первый взгляд, между «небесной» Богоматерью и «земной» возлюбленной поэта нет ничего общего. Но в его представлении связь между ними существует, и эта связь — мистическая. Так же, как и поэты-романтики, Блок пересоздаёт образ реальной женщины в соответствии со своим идеалом, превращая её в Прекрасную Даму, в Мадонну. Сам же поэт (лирический герой) предстаёт перед нами, по определению Ю. Айхенвальда, «рыцарем и богомольцем».

Он предчувствует Богоматерь, идёт «по следам её голубых путей», порывая связи с реальностью и переносясь в совершенно иной мир — мир «снов и туманов», мир мечты. Блок называл цикл стихов о Прекрасной Даме «закрытой книгой бытия», в которой нашло отражение путешествие по «странам души» на «ранней утренней заре». «Стихи о Прекрасной Даме» передают особое — молитвенное — состояние души героя (автора), состояние внутреннего созерцания. Лирический герой Блока заключает в себе целую Вселенную, его душа равновелика мирозданию:

Мне всё равно — Вселенная во мне...

Этот идеальный мир Блок противопоставляет реальному. Именно в царстве идеального он ищет спасения от пошлости и грубости земного существования:

Ищу спасенья.

Мои огни горят на высях гор —

Всю область ночи озарили.

Но ярче всех — во мне духовный взор

И Ты вдали.

Прекрасная Дама является безраздельной владычицей души поэта, с ней связан мотив прозрения («Я здесь в конце, исполненный прозренья»); она открывает ему путь к постижению Вечности, являясь её посланницей:

Я только жду условного виденья,

Чтоб отлететь в иную пустоту...

Во многих стихах цикла образ Прекрасной Дамы бестелесен, зыбок, едва уловим, воспринимается не столько зрением (внутренним), сколько слухом (также внутренним):

Ветер принёс издалёка

Звучные песни твои...

Таким образом, Прекрасная Дама становится связующим звеном между земным (чуждым) и небесным (родным) мирами. Мы видим, что лирический герой мало дорожит земными атрибутами — всем своим существом он стремится ввысь. Обратимся к стихотворению «Вхожу я в тёмные храмы». Всё стихотворение проникнуто торжественным настроением, герой ждёт встречи с ней «в мерцании красных лампад». Как известно, красный цвет — цвет огня, страсти. Этой страстью преисполнена душа ожидающего появления Прекрасной Дамы: «Дрожу от скрипа дверей». Ему нестерпимо хочется увидеть Её, но он знает, что это невозможно:

А в лицо мне глядит озарённый

Только образ, лишь сон о Ней.

Это незримое присутствие герою дороже реального. Более того, он боится действительной встречи, о чём позволяет говорить, например, строка из стихотворения «Предчувствую Тебя»:

Но страшно мне: изменишь облик Ты.

Поэт понимает, что земное воплощение мечты невозможно без разрушения идеала.

Как видим, в образе Прекрасной Дамы больше небесных, чем земных, черт: он представляется возвышенным, абсолютно недоступным и непостижимым. И всё же земное в нём присутствует. На это указывают обращение к Ней на «ты», земные эпитеты («милая»), некоторые черты, делающие её облик зримым: «девственная риза», «белое платье», «бледная краса». В некоторых стихотворениях образ героини вписывается поэтом в реальный земной пейзаж:

Мы встретились с тобой на закате,

Ты веслом рассекала залив.

При всей устремлённости ввысь, лирический герой Блока не может полностью порвать с землёй. Более того, он начинает тяготиться этим разрывом, стремится к «преодолению снов и туманов» во имя обретения реальности. Именно поэтому Блок назвал «Стихи о Прекрасной Даме» началом «трилогии вочеловечивания».

Александр Блок стал известен как один из величайших поэтов-классиков. Современники называли этого стихотворца «трагический тенор эпохи». Он удостоился посвящений таких блистательных личностей, как:

Марина Цветаева;
Борис Пастернак;
Анна Ахматова.

Александр Блок в своих стихотворениях весьма сумрачен. Многие из его произведений таят отчетливую недосказанность, что, в целом, согласуется с эпохой модерна, резонатором которой стал поэт.

Следует отметить, что книга «Стихи о Прекрасной даме» – это сборник, вобравший в себя стихи из двух других книг, которые Александр Блок издал с 1898 по 1908 годы. Эта книга собрала такие циклы, как:

«Город»;
«Распутья»;
«Фаина»;
«Пузыри земли»;
«Вольные мысли»;
«Снежная маска».

Примечательно, что книга получила название «Стихи о прекрасной даме» благодаря другу Блока В. Брюсову. Кроме произведений, кои создал сам Александр блок, книга содержит текст за авторством Зинаиды Гиппиус под названием «Мой лунный друг».

Название, которое получила книга «Стихи о прекрасной даме», фактически, отражает устремления ее автора. Большое количество произведений, вложенных в эту книгу, – стихи, созданные под впечатлением, оказанным на Блока его возлюбленной Л. Менделеевой. Впоследствии они поженились.

Читать эту книгу стоит всем, кто желает оценить высоту поэтического слога поэта серебряного века русской литературы, а ещё тем, кто желает выучить несколько утонченных произведений наизусть и впоследствии зачитывать своим избранницам сердца. Стихотворения, которые писал Александр Блок, способны увлекать и вдохновлять, поскольку автор писал по-настоящему вдохновенно. В своих стихах он поклонялся Прекрасной Даме, словно божеству, наделял ее бессмертием и безграничной властью, нетленным телом и едва ли не божественностью.

Если верить дневнику самого поэта, который читать не менее интересно, чем его поэтические произведения, то он был твердо уверен, что стихи его — молитва. А дело каждого поэта Блок сравнивал с апостолом, который занимается стихосложением в «божественном экстазе». Вдохновение же Александр Блок приравнивал к вере.

Исследователи поэтических произведений Блока выделяют в них три образа героини. Это Душа мира, как космический образ, Царица Небесная, как образ религиозный, и нежную, пусть и несколько надменную, девушку как образ бытовой.

На нашем литературном сайте сайт вы можете скачать книгу Александра Блока «Стихи о Прекрасной даме» бесплатно в подходящих для разных устройств форматах - epub, fb2, txt, rtf. Вы любите читать книги и всегда следите за выходом новинок? У нас большой выбор книг самых разных жанров: классика, современная фантастика, литература по психологии и детские издания. К тому же мы предлагаем интересные и познавательные статьи для начинающих писателей и всех тех, кто хочет научиться красиво писать. Каждый наш посетитель сможет найти для себя что-то полезное и увлекательное.

Текущая страница: 1 (всего у книги 3 страниц)

Александр Александрович Блок
Стихи о прекрасной Даме

Вступление

(1901-1902)

Отдых напрасен. Дорога крута.
Вечер прекрасен. Стучу в ворота.
Дольнему стуку чужда и строга,
Ты рассыпаешь кругом жемчуга.
Терем высок, и заря замерла.
Красная тайна у входа легла.
Кто поджигал на заре терема,
Что воздвигала Царевна Сама?
Каждый конек на узорной резьбе
Красное пламя бросает к тебе.
Купол стремится в лазурную высь.
Синие окна румянцем зажглись.
Все колокольные звоны гудят.
Залит весной беззакатный наряд.
Ты ли меня на закатах ждала?
Терем зажгла? Ворота отперла?

* * *

Я вышел. Медленно сходили
На землю сумерки зимы.
Минувших дней младые были
Пришли доверчиво из тьмы…
Пришли и встали за плечами,
И пели с ветром о весне…
И тихими я шел шагами,
Провидя вечность в глубине…
О, лучших дней живые были!
Под вашу песнь из глубины
На землю сумерки сходили
И вечности вставали сны!..

* * *

Ветер принес издалёка
Песни весенней намек,
Где-то светло и глубоко
Неба открылся клочок.
В этой бездонной лазури,
В сумерках близкой весны
Плакали зимние бури,
Реяли звездные сны.
Робко, темно и глубоко
Плакали струны мои.
Ветер принес издалёка
Звучные песни твои.

* * *

Тихо вечерние тени
В синих ложатся снегах.
Сонмы нестройных видений
Твой потревожили прах.
Спишь ты за дальней равниной,
Спишь в снеговой пелене…
Песни твоей лебединой
Звуки почудились мне.
Голос, зовущий тревожно,
Эхо в холодных снегах…
Разве воскреснуть возможно?
Разве былое – не прах?
Нет, из господнего дома
Полный бессмертия дух
Вышел родной и знакомой
Песней тревожить мой слух.
Сонмы могильных видений,
Звуки живых голосов…
Тихо вечерние тени
Синих коснулись снегов.

* * *

Душа молчит. В холодном небе
Всё те же звезды ей горят.
Кругом о злате иль о хлебе
Народы шумные кричат…
Она молчит, – и внемлет крикам,
И зрит далекие миры,
Но в одиночестве двуликом
Готовит чудные дары,
Дары своим богам готовит
И, умащенная, в тиши,
Неустающим слухом ловит
Далекий зов другой души…
Так – белых птиц над океаном
Неразлученные сердца
Звучат призывом за туманом,
Понятным им лишь до конца.

* * *

Ты отходишь в сумрак алый,
В бесконечные круги.
Я послышал отзвук малый,
Отдаленные шаги.
Близко ты или далече
Затерялась в вышине?
Ждать иль нет внезапной встречи
В этой звучной тишине?
В тишине звучат сильнее
Отдаленные шаги,
Ты ль смыкаешь, пламенея,
Бесконечные круги?

* * *

О. М. Соловьевой

Ночью сумрачной и дикой -
Сын бездонной глубины -
Бродит призрак бледноликий
На полях моей страны,
И поля во мгле великой
Чужды, хладны и темны.
Лишь порой, заслышав бога,
Дочь блаженной стороны
Из родимого чертога
Гонит призрачные сны,
И в полях мелькает много
Чистых девственниц весны.

* * *

Навстречу вешнему расцвету
Зазеленели острова.
Одна лишь песня не допета,
Забылись вечные слова…
Душа в стремленьи запоздала,
В пареньи смутном замерла,
Какой-то тайны не познала,
Каких-то снов не поняла…
И вот – в завистливом смущеньи
Глядит – растаяли снега,
И рек нестройное теченье
Свои находит берега.

* * *

В день холодный, в день осенний
Я вернусь туда опять
Вспомнить этот вздох весенний,
Прошлый образ увидать.
Я приду – и не заплачу,
Вспоминая, не сгорю.
Встречу песней наудачу
Новой осени зарю.
Злые времени законы
Усыпили скорбный дух.
Прошлый вой, былые стоны
Не услышишь – я потух.
Самый огнь – слепые очи
Не сожжет мечтой былой.
Самый день – темнее ночи
Усыпленному душой.

* * *

Так – разошлись в часы рассвета.

А. Б.

Всё отлетают сны земные,
Всё ближе чуждые страны.
Страны холодные, немые,
И без любви, и без весны.
Там – далеко, открыв зеницы,
Виденья близких и родных
Проходят в новые темницы
И равнодушно смотрят в них.
Там – матерь сына не узнает,
Потухнут страстные сердца…
Там безнадежно угасает
Мое скитанье – без конца…
И вдруг, в преддверьи заточенья,
Послышу дальние шаги…
Ты – одиноко – в отдаленьи,
Сомкнешь последние круги…

* * *

В передзакатные часы
Среди деревьев вековых
Люблю неверные красы
Твоих очей и слов твоих.
Прощай, идет ночная тень,
Ночь коротка, как вешний сон,
Но знаю – завтра новый день,
И новый для тебя закон.
Не бред, не призрак ты лесной,
Но старина не знала фей
С такой неверностью очей,
С душой изменчивой такой!

* * *

Всё бытие и сущее согласно
В великой, непрестанной тишине.
Смотри туда участно, безучастно, -
Мне всё равно – вселенная во мне.
Я чувствую, и верую, и знаю,
Сочувствием провидца не прельстишь.
Я сам в себе с избытком заключаю
Все те огни, какими ты горишь.
Но больше нет ни слабости, ни силы,
Прошедшее, грядущее – во мне.
Всё бытие и сущее застыло
В великой, неизменной тишине.
Я здесь в конце, исполненный прозренья,
Я перешел граничную черту.
Я только жду условного виденья,
Чтоб отлететь в иную пустоту.

* * *

Кто-то шепчет и смеется
Сквозь лазоревый туман.
Только мне в тиши взгрустнется
Снова смех из милых стран!
Снова шопот – и в шептаньи
Чья-то ласка, как во сне,
В чьем-то женственном дыханьи,
Видно, вечно радость мне!
Пошепчи, посмейся, милый,
Милый образ, нежный сон;
Ты нездешней, видно, силой
Наделен и окрылен.

* * *

Белой ночью месяц красный
Выплывает в синеве.
Бродит призрачно-прекрасный,
Отражается в Неве.
Мне провидится и снится
Исполненье тайных дум.
В вас ли доброе таится,
Красный месяц, тихий шум?

* * *

Небесное умом не измеримо,
Лазурное сокрыто от умов.
Лишь изредка приносят серафимы
Священный сон избранникам миров.
И мнилась мне Российская Венера,
Тяжелою туникой повита,
Бесстрастна в чистоте, нерадостна без меры,
В чертах лица – спокойная мечта.
Она сошла на землю не впервые,
Но вкруг нее толпятся в первый раз
Богатыри не те, и витязи иные…
И странен блеск ее глубоких глаз…

* * *

Они звучат, они ликуют,
Не уставая никогда,
Они победу торжествуют,
Они блаженны навсегда.
Кто уследит в окрестном звоне,
Кто ощутит хоть краткий миг
Мой бесконечный в тайном лоне,
Мой гармонический язык?
Пусть всем чужда моя свобода,
Пусть всем я чужд в саду моем
Звенит и буйствует природа
Я – соучастник ей во всем!

* * *

Одинокий, к тебе прихожу,
Околдован огнями любви.
Ты гадаешь. – Меня не зови -
Я и сам уж давно ворожу.
От тяжелого бремени лет
Я спасался одной ворожбой,
И опять ворожу над тобой,
Но неясен и смутен ответ.
Ворожбой полоненные дни
Я лелею года, – не зови…
Только скоро ль погаснут огни
Заколдованной темной любви?

* * *

И тяжкий сон житейского сознанья

Ты отряхнешь, тоскуя и любя.

Вл. Соловьев

Предчувствую Тебя. Года проходят мимо -
Всё в облике одном предчувствую Тебя.
Весь горизонт в огне – и ясен нестерпимо,
И молча жду, – тоскуя и любя.
Весь горизонт в огне, и близко появленье,
Но страшно мне: изменишь облик Ты,
И дерзкое возбудишь подозренье,
Сменив в конце привычные черты.
О, как паду – и горестно, и низко,
Не одолев смертельные мечты!
Как ясен горизонт! И лучезарность близко.
Но страшно мне: изменишь облик Ты.

* * *

…и поздно желать,

Все минуло: и счастье и горе.

Вл. Соловьев

Не сердись и прости. Ты цветешь одиноко,
Да и мне не вернуть
Этих снов золотых, этой веры глубокой…
Безнадежен мой путь.
Мыслью сонной цветя, ты блаженствуешь много,
Ты лазурью сильна.
Мне – другая и жизнь, и другая дорога,
И душе – не до сна.
Верь – несчастней моих молодых поклонений
Нет в обширной стране,
Где дышал и любил твой таинственный гений,
Безучастный ко мне.

* * *

За туманом, за лесами
Загорится – пропадет,
Еду влажными полями -
Снова издали мелькнет.
Так блудящими огнями
Поздней ночью, за рекой,
Над печальными лугами
Мы встречаемся с Тобой.
Но и ночью нет ответа,
Ты уйдешь в речной камыш,
Унося источник света,
Снова издали манишь.

* * *

В бездействии младом, в передрассветной лени
Душа парила ввысь, и там Звезду нашла.
Туманен вечер был, ложились мягко тени.
Вечерняя Звезда, безмолвствуя, ждала.
Невозмутимая, на темные ступени
Вступила Ты, и, Тихая, всплыла.
И шаткою мечтой в передрассветной лени
На звездные пути Себя перенесла.
И протекала ночь туманом сновидений.
И юность робкая с мечтами без числа.
И близится рассвет. И убегают тени.
И, Ясная, Ты с солнцем потекла.

* * *

Сегодня шла Ты одиноко,
Я не видал Твоих чудес.
Там, над горой Твоей высокой,
Зубчатый простирался лес.
И этот лес, сомкнутый тесно,
И эти горные пути
Мешали слиться с неизвестным,
Твоей лазурью процвести.

* * *

Она росла за дальними горами.
Пустынный дол – ей родина была
Никто из вас горящими глазами
Ее не зрел – она одна росла.
И только лик бессмертного светила -
Что день – смотрел на девственный расцвет,
И, влажный злак, она к нему всходила,
Она в себе хранила тайный след.
И в смерть ушла, желая и тоскуя.
Никто из вас не видел здешний прах…
Вдруг расцвела, в лазури торжествуя,
В иной дали и в неземных горах.
И ныне вся овеяна снегами.
Кто белый храм, безумцы, посетил?
Она цвела за дальними горами,
Она течет в ряду иных светил.

* * *

Внемля зову жизни смутной,
Тайно плещущей во мне,
Мысли ложной и минутной
Не отдамся и во сне.
Жду волны – волны попутной
К лучезарной глубине.
Чуть слежу, склонив колени,
Взором кроток, сердцем тих,
Уплывающие тени
Суетливых дел мирских
Средь видений, сновидений,
Голосов миров иных.

* * *

Прозрачные, неведомые тени
К Тебе плывут, и с ними Ты плывешь,
В объятия лазурных сновидений,
Невнятных нам, – Себя Ты отдаешь.
Перед Тобой синеют без границы
Моря, поля, и горы, и леса,
Перекликаются в свободной выси птицы,
Встает туман, алеют небеса.
А здесь, внизу, в пыли, в уничиженьи,
Узрев на миг бессмертные черты,
Безвестный раб, исполнен вдохновенья,
Тебя поет. Его не знаешь Ты,
Не отличишь его в толпе народной,
Не наградишь улыбкою его,
Когда вослед взирает, несвободный,
Вкусив на миг бессмертья Твоего.

* * *

Я жду призыва, ищу ответа,
Немеет небо, земля в молчаньи,
За желтой нивой – далёко где-то -
На миг проснулось мое воззванье.
Из отголосков далекой речи,
С ночного неба, с полей дремотных,
Всё мнятся тайны грядущей встречи,
Свиданий ясных, но мимолетных.
Я жду – и трепет объемлет новый.
Всё ярче небо, молчанье глуше…
Ночную тайну разрушит слово…
Помилуй, боже, ночные души!
На миг проснулось за нивой, где-то,
Далеким эхом мое воззванье.
Всё жду призыва, ищу ответа,
Но странно длится земли молчанье.

* * *

Не ты ль в моих мечтах, певучая, прошла
Над берегом Невы и за чертой столицы?
Не ты ли тайный страх сердечный совлекла
С отвагою мужей и с нежностью девицы?
Ты песнью без конца растаяла в снегах
И раннюю весну созвучно повторила.
Ты шла звездою мне, но шла в дневных лучах
И камни площадей и улиц освятила.
Тебя пою, о, да! Но просиял твой свет
И вдруг исчез – в далекие туманы.
Я направляю взор в таинственные страны, -
Тебя не вижу я, и долго бога нет.
Но верю, ты взойдешь, и вспыхнет сумрак алый,
Смыкая тайный круг, в движеньи запоздалый.

* * *

За городом в полях весною воздух дышит.
Иду и трепещу в предвестии огня.
Там, знаю, впереди – морскую зыбь колышет
Дыханье сумрака – и мучает меня.
Я помню: далеко шумит, шумит столица.
Там, в сумерках весны, неугомонный зной.
О, скудные сердца! Как безнадежны лица!
Не знавшие весны тоскуют над собой.
А здесь, как память лет невинных и великих,
Из сумрака зари – неведомые лики
Вещают жизни строй и вечности огни…
Забудем дольний шум. Явись ко мне без гнева,
Закатная, Таинственная Дева,
И завтра и вчера огнем соедини.

* * *

Вечереющий день, догорая,
Отступает в ночные края.
Посещает меня, возрастая,
Неотступная Тайна моя.
Неужели и страстная дума,
Бесконечно земная волна,
Затерявшись средь здешнего шума,
Не исчерпает жизни до дна?
Неужели в холодные сферы
С неразгаданной тайной земли
Отошли и печали без меры,
И любовные сны отошли?
Умирают мои угнетенья,
Утоляются горести дня,
Только Ты одинокою тенью
Посети на закате меня.

* * *

Не жди последнего ответа,
Его в сей жизни не найти.
Но ясно чует слух поэта
Далекий гул в своем пути.
Он приклонил с вниманьем ухо,
Он жадно внемлет, чутко ждет,
И донеслось уже до слуха:
Цветет, блаженствует, растет…
Всё ближе – чаянье сильнее,
Но, ах! – волненья не снести…
И вещий падает, немея,
Заслыша близкий гул в пути.
Кругом – семья в чаду молений,
И над кладбищем – мерный звон.
Им не постигнуть сновидений,
Которых не дождался он!..

* * *

Не пой ты мне и сладостно, и нежно:
Утратил я давно с юдолью связь.
Моря души – просторны и безбрежны,
Погибнет песнь, в безбрежность удалясь.
Одни слова без песен сердцу ясны.
Лишь правдой их над сердцем процветешь.
А песни звук – докучливый и страстный -
Таит в себе невидимую ложь.
Мой юный пыл тобою же осмеян,
Покинут мной – туманы позади.
Объемли сны, какими я овеян,
Пойми сама, что будет впереди.

* * *

Не жаль мне дней ни радостных, ни знойных,
Ни лета зрелого, ни молодой весны.
Они прошли – светло и беспокойно,
И вновь придут – они землей даны.
Мне жаль, что день великий скоро минет,
Умрет едва рожденное дитя.
О, жаль мне, друг, – грядущий пыл остынет,
В прошедший мрак и в холод уходя!
Нет, хоть в конце тревожного скитанья
Найду пути, и не вздохну о дне!
Не омрачить заветного свиданья
Тому, кто здесь вздыхает обо мне.

* * *

Признак истинного чуда
В час полночной темноты -
Мглистый мрак и камней груда,
В них горишь алмазом ты.
А сама – за мглой речною
Направляешь горный бег
Ты лазурью золотою
Просиявшая навек

* * *

Дождешься ль вечерней порой

Опять и желанья, и лодки,

Весла, и огня за рекой?

Сумерки, сумерки вешние,
Хладные волны у ног,
В сердце – надежды нездешние,
Волны бегут на песок.
Отзвуки, песня далекая,
Но различить – не могу.
Плачет душа одинокая
Там, на другом берегу.
Тайна ль моя совершается,
Ты ли зовешь вдалеке?
Лодка ныряет, качается,
Что-то бежит по реке.
В сердце – надежды нездешние,
Кто-то навстречу – бегу…
Отблески, сумерки вешние,
Клики на том берегу.

* * *

Ты горишь над высокой горою,
Недоступна в Своем терему.
Я примчуся вечерней порою,
В упоеньи мечту обниму.
Ты, заслышав меня издалёка,
Свой костер разведешь ввечеру,
Стану, верный велениям Рока,
Постигать огневую игру.
И когда среди мрака снопами
Искры станут кружиться в дыму,
Я умчусь с огневыми кругами
И настигну Тебя в терему.

* * *

Видно, дни золотые пришли.
Все деревья стоят, как в сияньи.
Ночью холодом веет с земли;
Утром белая церковь вдали
И близка и ясна очертаньем.
Всё поют и поют вдалеке,
Кто поет – не пойму; а казалось,
Будто к вечеру там, на реке -
В камышах ли, в сухой осоке, -
И знакомая песнь раздавалась.
Только я не хочу узнавать.
Да и песням знакомым не верю.
Всё равно – мне певца не понять.
От себя ли скрывать
Роковую потерю?

* * *

Кругом далекая равнина,
Да толпы обгорелых пней
Внизу – родимая долина,
И тучи стелятся над ней.
Ничто не манит за собою,
Как будто даль сама близка.
Здесь между небом и землею
Живет угрюмая тоска.
Она и днем и ночью роет
В полях песчаные бугры.
Порою жалобно завоет
И вновь умолкнет – до поры.
И всё, что будет, всё, что было,
Холодный и бездушный прах,
Как эти камни над могилой
Любви, затерянной в полях

* * *

Я всё гадаю над тобою,
Но, истомленный ворожбой,
Смотрю в глаза твои порою
И вижу пламень роковой.
Или великое свершилось,
И ты хранишь завет времен
И, озаренная, укрылась
От дуновения племен?
Но я, покорствуя заране,
Знай, сохраню святой завет.
Не оставляй меня в тумане
Твоих первоначальных лет.
Лежит заклятье между нами,
Но, в постоянстве недвижим,
Скрываю родственное пламя
Под бедным обликом своим.

* * *

Нет конца лесным тропинкам.
Только встретить до звезды
Чуть заметные следы…
Внемлет слух лесным былинкам
Всюду ясная молва
Об утраченных и близких…
По верхушкам елок низких
Перелетные слова…
Не замечу ль по былинкам
Потаенного следа…
Вот она – зажглась звезда!
Нет конца лесным тропинкам.

* * *

Мчит меня мертвая сила,
Мчит по стальному пути.
Небо уныньем затмило,
В сердце – твой голос: «Прости».
Да, и в разлуке чиста ты
И непорочно свята.
Вон огневого заката
Ясная гаснет черта.
Нет безнадежного горя!
Сердце – под гнетом труда,
А на небесном просторе -
Ты – золотая звезда.

Посвящение

Встали надежды пророка -
Близки лазурные дни.
Пусть лучезарность востока
Скрыта в неясной тени.
Но за туманами сладко
Чуется близкий рассвет.
Мне мировая разгадка
Этот безбрежный поэт.
Здесь – голубыми мечтами
Светлый возвысился храм.
Все голубое – за Вами
И лучезарное – к Вам.

* * *

Пройдет зима – увидишь ты
Мои равнины и болота
И скажешь: «Сколько красоты!
Какая мертвая дремота!»
Но помни, юная, в тиши
Моих равнин хранил я думы
И тщетно ждал твоей души,
Больной, мятежный и угрюмый.
Я в этом сумраке гадал,
Взирал в лицо я смерти хладной
И бесконечно долго ждал,
В туманы всматриваясь жадно.
Но мимо проходила ты, -
Среди болот хранил я думы,
И этой мертвой красоты
В душе остался след угрюмый.

* * *

Встану я в утро туманное,
Солнце ударит в лицо.
Ты ли, подруга желанная,
Всходишь ко мне на крыльцо?
Настежь ворота тяжелые!
Ветром пахнуло в окно!
Песни такие веселые
Не раздавались давно!
С ними и в утро туманное
Солнце и ветер в лицо!
С ними подруга желанная
Всходит ко мне на крыльцо!

* * *

Снова ближе вечерние тени,
Ясный день догорает вдали.
Снова сонмы нездешних видении
Всколыхнулись – плывут – подошли.
Что же ты на великую встречу
Не вскрываешь свои глубины?
Или чуешь иного предтечу
Несомненной и близкой весны?
Чуть во мраке светильник завижу
Поднимусь и, не глядя, лечу.
Ты же в сумраке, милая, ближе
К неподвижному жизни ключу.

* * *

Хранила я среди младых созвучий
Задумчивый и нежный образ дня.
Вот дунул вихрь, поднялся прах летучий,
И солнца нет, и сумрак вкруг меня.
Но в келье – май, и я живу, незрима,
Одна, в цветах, и жду другой весны.
Идите прочь – я чую серафима,
Мне чужды здесь земные ваши сны.
Идите прочь, скитальцы, дети, боги!
Я расцвету еще в последний день,
Мои мечты – священные чертоги,
Моя любовь – немеющая тень.

* * *

Вышла я в улицы сонные.
Там, в поднебесьи, идут облака
Через туман озаренные.
С ними – знакомое, слышу, вослед…
Нынче ли сердце пробудится?
Новой ли, прошлой ли жизни ответ,
Вместе ли оба почудятся?
Если бы злое несли облака,
Сердце мое не дрожало бы…
Скрипнула дверь. Задрожала рука.
Слезы. И песни. И жалобы.

* * *

Зарево белое, желтое, красное,
Крики и звон вдалеке.
Ты не обманешь, тревога напрасная,
Вижу огни на реке.
Заревом ярким и поздними криками
Ты не разрушишь мечты.
Смотрится призрак очами великими
Из-за людской суеты.
Смертью твоею натешу лишь взоры я,
Жги же свои корабли!
Вот они – тихие, светлые, скорые -
Мчатся ко мне издали.

* * *

Я ли пишу, или ты из могилы
Выслала юность свою, -
Прежними розами призрак мне милый
Я, как тогда, обовью.
Если умру – перелетные птицы
Призрак развеют, шутя.
Скажешь и ты, разбирая страницы:
«Божье то было дитя».

* * *

Жду я холодного дня,
Сумерек серых я жду.
Замерло сердце, звеня:
Ты говорила: «Приду, -
Жди на распутьи – вдали
Людных и ярких дорог,
Чтобы с величьем земли
Ты разлучиться не мог.
Тихо приду и замру,
Как твое сердце, звеня,
Двери тебе отопру
В сумерках зимнего дня».

* * *

Будет день – и свершится великое,
Чую в будущем подвиг души.
Ты – другая, немая, безликая,
Притаилась, колдуешь в тиши.
Но во что обратишься – не ведаю,
И не знаешь ты, буду ли твой,
А уж Там веселятся победою
Над единой и страшной душой.

* * *

Я долго ждал – ты вышла поздно,
Но в ожиданьи ожил дух,
Ложился сумрак, но бесслезно
Я напрягал и взор, и слух.
Когда же первый вспыхнул пламень
И слово к небу понеслось, -
Разбился лед, последний камень
Упал, – и сердце занялось.
Ты в белой вьюге, в снежном стоне
Опять волшебницей всплыла,
И в вечном свете, в вечном звоне
Церквей смешались купола.

* * *

Ночью вьюга снежная
Заметала след.
Розовое, нежное
Утро будит свет.
Встали зори красные,
Озаряя снег.
Яркое и страстное
Всколыхнуло брег.
Вслед за льдиной синею
В полдень я всплыву.
Деву в снежном инее
Встречу наяву.

Ворожба

Я могуч и велик ворожбою,
Но тебя уследить – не могу.
Полечу ли в эфир за тобою -
Ты цветешь на земном берегу.
Опускаюсь в цветущие степи -
Ты уходишь в вечерний закат,
И меня оковавшие цепи
На земле одиноко бренчат.
Но моя ворожба не напрасна:
Пусть печально и страшно «вчера».
Но сегодня – и тайно и страстно
Заалело полнеба с утра.
Я провижу у дальнего края
Разгоревшейся тучи – тебя.
Ты глядишь, улыбаясь и зная,
Ты придешь, трепеща и любя.