Дело помещицы Салтыковой: страх и ненависть в селе Троицком. Салтычиха

Хроники начала царствования Екатерины II богаты на описания уголовных процессов, которые связаны с массовыми истязаниями и убийствами помещиками своих крепостных. Особое место в этих процессах занимает «Дело Салтычихи» – московской дворянки, которая умертвила около 140 человек. Убивала Салтычиха всяких мотиваций, с «особой», как бы сейчас сказали, «жестокостью», просто так, из любви к этому делу, не уступая, а во многом и превосходя самых отъявленных монстров рода человеческого.

Дарья Николаевна Иванова появилась на свет в 1730 г. Она была третьей дочерью простого дворянина, каковых много на необъятных российских просторах служило государю и отечеству. В 20 лет она вышла замуж за Глеба Алексеевича Салтыкова, ротмистра лейб-гвардии Конного полка. Супружеская жизнь Салтыковых ничем особым не отличалась от жизни других родовитых семейств тех времен. Дарья родила мужу двух сыновей - Федора и Николая, которых, как тогда было заведено, сразу с рождения записали на службу в гвардейские полки.

Однако по прошествии шести лет, в 1756 г., неожиданно умирает муж. Утрата супруга, который оставил молодой вдове дом в центре Москвы, с десяток поместий в Подмосковье и 600 душ крепостных, негативно отразилась на ее психическом состоянии: у вдовы начали случаться неконтролируемые приступы жесточайшего гнева, который она изливала, обычно, на окружавших ее холопов.

Живописное, тихое, в окружении хвойного леса поместье Салтыковых в подмосковном Троицком в скором времени превратилось в какое-то проклятое место. «Словно чума поселилась в тех краях», – перешептывались соседи. Но сами жители «жуткого поместья» опускали глаза и делали вид, что все как всегда и ничего особого не происходит.

А тем временем число крепостных крестьян неумолимо сокращалось, а на сельском кладбище чуть ли не каждый день появлялся новый могильный холмик. Причина необъяснимого мора среди салтыковских крепостных была не страшная эпидемия, а молодая вдова, мать двоих сыновей – Дарья Николаевна Салтыкова.

Салтыкова снова встала в недобром расположении духа. Позвала крепостную, чтоб та ее одела. Вскорости утренний туалет был законченным. Придраться было не к чему. Тогда Салтычиха без всякой причины оттаскала девку за волосы. Потом барыня отправилась проверять комнаты, все ли чисто убрано. В одной из них она увидала небольшой, желтый, осенний листочек, залетевший в окно и прилипший к половице. Барыню прорвало. Она визгливым голосом приказала привести убиравшую комнаты. Ни жива ни мертва вошла Аграфена.
Дарья Николаевна ухватила увесистую палку и начала нещадно бить «виноватую», пока девка, истекая кровью, не упала на пол. Позвали священника, но у Аграфены не было даже сил вымолвить слово. Так и скончалась без покаяния. Такие сцены в московском доме на углу Кузнецкого моста и Лубянки происходили чуть ли не каждое утро, а потом и в течение дня. Те, кто оказался покрепче, побои выдерживал. Остальных же постигала участь Аграфены.

Так, за недостаточно хорошо выстиранное, по ее мнению, белье она запросто могла в состоянии аффекта ухватить первое что ей попадалось под руку – будь то утюг или палка – и бить им до потери сознания провинившуюся прачку, а потом позвать слуг и приказать им забить окровавленную жертву палками до смерти. Подчас такие убийства совершали в ее присутствии, временами – во дворе дома, на глазах у других крепостных. Приближенные Салтычихи исполняли приказания своей невменяемой хозяйки беспрекословно. Или же они могли с легкостью превратиться из палачей в жертвы.

От имения потянулись телеги с подозрительным, едва прикрытым рогожей грузом. Те кто сопровождал не особо то и таились от невольных свидетелей - дескать, везем трупы в полицейскую канцелярию на освидетельствование, скончалась очередная девка, царство ей небесное, убежала, дурочка, а по дороге-то и отдала Богу душу, теперь надо все, как полагается, зафиксировать. Но нечаянно сползшая рогожа открывала взору ужасный обезображенный труп с обваренной кожей, струпья вместо волос, колотыми и резаными ранами.

Заставила графиня Батори служанку раздеться, встать перед ней, взяла нож и…

С течением времени жестокость Салтычихи приняла еще более патологический характер. Простые побои и непременно следовавшие за ними убийства крепостных уже ее не удовлетворяли, она начала придумывать более изощренные пытки: могла поджечь волосы, рвала уши и ноздри раскаленными щипцами, вырезала у заблаговременно связанных мужчин и женщин половые органы, живыми бросала в котлы с кипящей водой маленьких девочек.

А что же сами крепостные? Неужто они, как бессловесный скот, на протяжении всего этого времени молчали, с рабской покорностью шли на заклание?

Напротив, десятками писались жалобы во все инстанции, но… Дарья Николаевна Салтыкова относилась к высшему сословию, в ее жилах текла «благородная» кровь, поэтому привлечь ее к ответственности было не таким уж простым делом: на ее защиту могло встать все поместное дворянство.

Только в 1762 г., когда царствовать стала Екатерина II, одна из жалоб на Дарью Салтыкову дошла по назначению и ее приняли к рассмотрению. Подал ее крепостной которого звали Ермолай, у него Салтычиха убила поочередно три жены.

Екатерина II передала жалобу в московскую юстицколлегию, и та вынуждена была завести уголовное дело. В ходе следствия начали всплывать жуткие подробности злодеяний, которые творила Дарья Салтыкова в своем доме на Кузнецком мосту. Согласно показаниям множества свидетелей, за период с 1756 по 1762 год Кровавая Барыня своими руками умертвила 138 человек! Но в дальнейшем следствие смогло официально установить и предъявить обвинению факты только 38-и убийств (Салтычиха со своими подручными умела прятать концы в воду). Но и этих эпизодов было достаточно для того, чтобы пришли в неописуемый ужас даже видавшие виды судьи.

Даже в то время когда следствие по делу Салтычихи было в самом разгаре, в доме Салтыковой не прекращались пытки и убийства: уничтожались свидетели обвинения, посмевшие жаловаться на свою барыню. Весь кошмар тех времен был в том, что крепостные, дав показания на своего барина или барыню, были вынуждены по окончанию допросов возвращаться к нему же.

Система судебной защиты на холопов не распространялась.

Когда оперативники ворвались в дом, даже они, видавшие виды, не могли оправиться от ужаса…

Агрессивность Кровавой Барыни все время искала выхода и наконец стала выплескиваться не только на крепостных, но и на таких же, как она, людей дворянского происхождения. Когда ее любовник – граф Тютчев – заявил ей, что желает жениться на другой, Салтыкова до такой степени была взбешена, что отдала приказ своим слугам убить и Тютчева, и его невесту, а также спалить дотла их дома, чтобы ничто больше не могло напоминать ей о нанесенном оскорблении. К счастью, обнадеженные ходом следствия подручные проигнорировали приказ Дарьи Салтыковой, и граф Тютчев остался в живых.

Следствие по делу Салтычихи вели на протяжении долгих 6-ти лет. Кровавая Барыня всячески «подмазывала» юристов, давая взятки направо и налево, а на светских раутах и балах, куда ее не переставали приглашать, не однократно говорила, что судить ее, во-первых, не за что, так как крепостные – не люди, а во-вторых, нельзя, потому как она «голубых кровей».

Но, несмотря на множество преград, создаваемых следствию Салтычихой и ее высокопоставленными покровителями, дело закончили и передали в суд. Наступил финал кровавой драмы.

Рассмотрев все обстоятельства дела, юстицколлегия вынесла Дарье Салтыковой смертный приговор, признав, что «она немалое число людей своих мужска и женска пола бесчеловечно, мучительски убивала до смерти».

Тут же привели в действие тайные механизмы, и Сенат в Петербурге принял другое решение – заменив смертную казнь наказанием кнутом и каторжными работами. Покровителей Кровавой Барыни этот приговор тоже не устроил, и наконец точку в деле поставила сама Екатерина II. По именному указу императрицы Салтыкова была осуждена на один час стояния в центре Москвы у позорного столба и пожизненное заключение.

1768 год, 7 октября – Салтычиху привезли в холщовом саване на Лобное место, повесив на грудь доску на которой было написано: «Мучительница и душегубица», дали в руки зажженную свечу и привязали к столбу. По словам современников, посмотреть на Салтыкову, которая у народа давно уже ассоциировалась со сказочными Бабой Ягой и вурдалаком, собрались тысячи людей. Красная площадь была переполнена народом. Зеваки залезали даже на крыши домов и деревья. На протяжении часа, пока Кровавая Барыня стояла у позорного столба, у ее ног палачи били кнутами, клеймили раскаленным железом и вырезали ноздри помогавшим ей в ее зверствах. Под занавес «представления» заклеймили и священника, который по указке Салтычихи отпевал и хоронил замученных ею как умерших естественной смертью.

На другой день всех подручных Салтычихи отправили этапом в сибирский город Нерчинск на вечные каторжные работы, а саму Дарью Салтыкову отправили в московский Ивановский девичий монастырь и опустили в глубокую темную яму, называемую самими монахинями «покаянная темница». В той темнице на воде и хлебе изувер пробыла долгих одиннадцать лет. На протяжении этих лет свет она видела, лишь когда ей приносили еду: вместе с пищей в яму опускали и зажженную свечу.

1779 год – приговор Салтковой был смягчен, и она была переведена в кирпичную «клетку» – пристройку к монастырской стене. В пристройке было зарешеченное окошко. Один из современников рассказал, как через это окошко Салтычиха плевалась на любопытствующих, материлась на них и пыталась задеть просунутой через прутья решетки палкой. 11-ти летнее покаяние в яме не привело ее к раскаянию, только еще больше озлобило.

Удивительный факт: каким-то образом Салтычихе удалось соблазнить охранявшего ее солдата и вступить с ним в интимную связь, в результате чего забеременела и родила ребенка. Тогда ей было уже 50 лет! Солдата сурово наказали шпицрутенами и отправили на исправление в штрафную роту, о судьбе же новорожденного ничего не известно. Скорей всего, его могли определить в какой-либо из монастырей, где он до конца дней замаливал многочисленные грехи своей кровожадной матушки.

Скончалась Дарья Салтыкова 27 ноября 1801 года в возрасте 71 года. Похоронили ее в Донском монастыре, рядом с родственниками.

Дарья Николаевна Салтыкова по прозвищу Салтычиха (11 марта 1730 — 27 ноября 1801) — российская помещица, вошедшая в историю как изощренная садистка и серийная убийца нескольких десятков подвластных ей крепостных крестьян. Решением Сената и императрицы Екатерины Второй была лишена достоинства столбовой дворянки и приговорена к пожизненному заключению в монастырской тюрьме, где и умерла.
Дарья Николаевна родилась в семье столбового дворянина Николая Автономовича Иванова, состоявшего в родстве с Давыдовыми, Мусиными-Пушкиными, Строгановыми, Толстыми и другими старинными московскими родами. Ее дед, Автоном Иванов, был крупным деятелем времен царевны Софьи и Петра I. Вышла замуж за ротмистра лейб-гвардии Конного полка Глеба Алексеевича Салтыкова, дядю Николая Ивановича Салтыкова, будущего светлейшего князя. У них родилось два сына, Фёдор (1750—1801) и Николай, которые были записаны на службу в гвардейские полки.
Замужество
Девичья фамилия Салтычихи - Иванова. Она была дочерью столбового дворянина, состоявшем в родстве с Давыдовыми, Мусиными-Пушкиными, Строгановыми и Толстыми. Вышла замуж за ротмистра лейб-гвардии конного полка Глеба Алексеевича Салтыкова. У них родилось два сына, которые были записанны на службу в гвардейские полки. Это была цветущая и притом весьма набожная женщина. Сама Дарья вышла замуж за ротмистра лейб-гвардии Конного полка Глеба Салтыкова, но в 1756 г. овдовела. Ее мать и бабка жили в девичьем монастыре, так что Дарья Николаевна сделалась единоличной владелицей крупного состояния. На руках 26-летней вдовы остались двое сыновей, записанные на воинскую службу в столичные гвардейские полки. Практически каждый год Дарья Салтыкова предпринимала поездку на богомолье к какой-нибудь православной святыне. Порой она заезжала довольно далеко, побывала, например, в Киево-Печерской лавре; во время таких поездок Салтыкова щедро жертвовала "на Церковь" и раздавала милостыню. Сотни лет на Руси существовало крепостное право, когда крестьяне являлись вещью. Их безраздельным хозяином был помещик. Это оттуда, из крепостного права: «жизнь хуже собачей», «шапку ломать», «право первой ночи» и так далее. Некоторые из так называемых крепостников отличались такой жестокостью, что вошли в историю. Яркий пример тому Дарья Николаевна Салтыкова, получившая от дворни прозвище Салтычиха.
День начинается
Дарья Николаевна вновь проснулась в недобром расположении духа. Вызвала девку, чтоб та ее одела. Вскоре утренний туалет оказался законченным. Придраться было не к чему. Тогда барыня без всякой причины оттаскала крепостную за волосы. Затем помещица пошла по комнатам проверять, все ли чисто убрано. В одной из них она увидела маленький, желтый, осенний листочек, который залетел в окно и прилип к половице.Салтычиху прорвало. Она визгливым голосом потребовала ту, которая убирала комнаты. Ни жива ни мертва вошла Аграфена.
Салтычиха схватила увесистую палку и стала нещадно бить «провинившуюся», пока девица, истекая кровью, не повалилась на пол. Позвали священника, но Аграфена не могла даже слова вымолвить. Так и умерла без покаяния. Подобные сцены в московском доме на углу Кузнецкого моста и Лубянки повторялись чуть ли не каждое утро, а затем и в течение дня. Те, кто покрепче, побои выдерживал. Других же постигала участь Аграфены.
Как Салтыкова превратилась в Салтычиху
Дарья Николаевна Иванова была рода незнатного и богатства не имела. Но ее удачно выдали замуж за ротмистра лейб-гвардии конного полка Глеба Салтыкова. Иванова вошла в круг аристократов. Супружеская жизнь продолжалась недолго. В 1756 году, когда Дарье исполнилось 26 лет и она овдовела, став при этом одной из самых богатых помещиц России. Она имела усадьбу в Москве, а также земельные владения в Московской, Вологодской и Костромской губерниях, в которых насчитывалось более шестисот крепостных душ. Богатство и смерть мужа плохо подействовали на Дарью. Да еще к раннему вдовству примешалась неразделенная любовь. Салтыкова воспылала самыми нежными чувствами к инженеру Тютчеву. Тот взаимностью не ответил. И Салтыкова превращается в Салтычиху. В молодых красивых девках и бабах она видит главную причину несчастий. Своих заложниц она била по голове скалкой, поленом, горячим утюгом, жгла лучиной волосы, обливала кипятком, рвала уши раскаленными щипцами и вытворяла еще многие страшные вещи. Когда Салтычиха уставала, она приказывала своим гайдукам (лакеям) добить «виновных» батогами, кнутом или плетью: «Бейте до смерти! Я сама в ответе и никого не боюсь ». По всей Москве шли разговоры о злодействах Салтычихи. С ужасом шептали, что она похищала детей, жарила их и ела. А у молодых крепостных девок вырезала груди и тоже ела. Все это, конечно, преувеличения, свойственные «устному народному творчеству». Тем не менее в солидном издании - в словаре Брокгауза и Ефрона - Дарья Николаевна Салтыкова, урожденная Иванова, названа людоедкой. Правда, данное определение авторы все-таки заключили в кавычки.
Конечно, не все крепостные мирились с таким положением дел. 21 жалоба крестьян на Салтыкову хранится в архивах. Но в те времена чернь не имела права жаловаться на своих господ «яко дети на родителей». Кроме того Дарья Николаевна имела обширные связи. Частенько челобитные к ней же и попадали. Дело дошло до императрицы Екатерины Алексеевны . Государыня находилась в Москве, где на тот момент были торжества по случаю коронации царицы. Народ тоже участвовал в празднике. По улицам разъезжали телеги, на которых «возлежали» жареные быки, грудами возвышалась дичь и хлеба разного сорта. За «колесницами» с кушаньем катили бочки с медом и пивом. На Красной площади били фонтаны с красным и белым вином. Сама Екатерина разъезжала в карете с открытым верхом, смотрела, как ее герольды бросают в толпу серебряные монеты. Вдруг из этой массы народа выскочил бородатый мужик с обезумевшим взглядом. Он быстро бросил в окно кареты скомканный грязный листок. Был это Ермолай Ильин - крепостной Дарьи Салтыковой, которая одну за другой забила насмерть трех его жен. Провалявшись в горе несколько дней после убийства третьей жены, Ермолай решил во что бы то ни стало привлечь ненавистную барыню к ответу. Он убежал от Салтычихи и смог пробраться к карете государыни.
Преступления
За семь лет она погубила 139 человек, в большинстве женщин и девочек. Большинство убийств были произведены в подмосковном селе Троицком. Основным поводом к наказанию было недобросовестность в мытье полов или стирке. Наказание начиналось с того, что она наносила провинившейся крестьянке удары попавшимся под руку предметом. Провинившуюся затем пороли конюхи и гайдуки, порой до смерти. Салтычиха могла обливать жертву кипятком или опалить ей волосы на голове. Жертв морили голодом и привязывали голыми на морозе. В одном эпизоде досталось от Салтычихи и дворянину. Землемер Николай Тютчев — дед поэта Федора Тютчева — длительное время состоял с ней в любовных отношениях, но решил жениться на другой, за что Салтычиха чуть не убила его вместе с женой.

Жалоба императрице
Первоначальные жалобы крестьян привели лишь к наказаниям жалобщиков, так как у Салтычихи было влиятельное родство и ей удалось подкупить должностных лиц взятками. Но все-таки, двум крестьянам, Савелию Мартынову и Ермолаю Ильину, жен которых она убила, в 1762 году удалось передать жалобу только что вступившей на престол Екатерине II. В начале лета 1762 г. в Санкт-Петербурге появились два беглых крепостных мужика - Ермолай Ильин и Савелий Мартынов - поставившие перед собой цель практически невыполнимую: они вознамерились принести Государыне Императрице Екатерине Алексеевне жалобу на свою хозяйку, крупную помещицу Дарью Николаевну Салтыкову. Шансов на успех беглые почти не имели: во-первых, они находились на нелегальном положении и не могли удостоверить свои личности паспортами; во-вторых, Государыня Императрица согласно правилам тогдашнего делопроизводства рассматривала документы, подаваемые только чинами высших четырех ступеней Табели о рангах. До эпохи Императора Павла Первого, укрепившего на стене Зимнего дворца специальный ящик для доносов "всех лиц, без разбора звания", было еще почти четыре десятилетия; а это означало, что простой человек никак не мог быть услышан Властью, которая не удостаивала его аудиенциями и не принимала его прошений. Можно сказать так: Высшая Власть просто не замечала своих рабов. Пути назад у Ильина и Мартынова не было. Им оставалось лишь аппелировать к высшей Власти в Империи и двигаться только вперед в попытке реализовать свои планы. Путь назад означал для обоих верную гибель. Удивительно то, что оба сумели успешно завершить почти безнадежное предприятие. Если бы беглые действовали по закону и попытались заявить жалобу на свою хозяйку по месту жительства, их бы наверняка ожидал самый печальный конец. Такие попытки уже предпринимали их предшественники и все они заканчивались для смельчаков весьма печальным и даже трагическим образом. Поэтому Ильин и Мартынов предпочли путь долгий и на первый взгляд нелогичный: в конце апреля 1762 г. они убежали из московского дома своей барыни, но двинулись не на юг, в вольные донские степи, а прямо в противоположном направлении, в столицу Империи. С разного рода тяготами и перипетиями безпаспортные крепостные добрались до Санкт-Петербурга и тут затаились. Беглые искали подходы к Зимнему дворцу, если точнее, такого человека, через которого можно было бы передать Императрице жалобу. Неизвестно, как именно такой человек был найден, неизвестно вообще кем он был; скорее всего, не обошлось без крупной взятки. Как бы там ни было, в первой половине июня Екатерина Вторая получила "письменное рукоприкладство" Ильина и Мартынова.
В нем крепостные сообщали следующее:
- Им известны за своей хозяйкой Дарьей Николаевной Салтыковой "смертоубийственные и весьма не маловажныя креминальные дела";
- Дарьей Салтыковой "от 1756 г. душь со ста (...) ею, помещицею, погублено" ;
- Авторы просили Императрицу крепостных Салтыковой "от смертных губительств и немилосердных бесчеловечных мучительств защитить" ;
- Подчеркивая многочисленность замученных Дарьей Салтыковой людей, доносители заявляли, что только у одного из них, Ермолая Ильина, помещица последовательно убила трех жен, каждую из которых которых мучила собственноручно;
- Для себя лично авторы просили "не отдавать помещице их, доносителей, и прочих во владение".
- Салтычиха - ``душегубица``
Следствие по делу
После возвращения с праздника в Кремлевские палаты Екатерина II решила познакомиться с прошением. Она пробежала глазами челобитную и погрузилась в раздумье. Ссориться с аристократами не хотелось. Они помогли ей взойти на престол. Однако императрицу ужаснули факты, приведенные в бумаге. К тому же она всего несколько дней назад обещала своим подданным быть «матерью русского народа». Через несколько минут государыня сделала выбор: «Произвести о помещице Салтыковой следствие ». Разбирательство продолжалось шесть лет. Здесь не обошлось без связей Салтыковой и подкупа следователей. Последние втайне надеялись, что императрица забудет об этом деле. Но государыня все помнила. И она не любила, когда ее требования не выполнялись. Наконец, 13 января 1765 года, вышло определение: поскольку Дарья Салтыкова, хотя публично многими свидетелями и пострадавшими изобличена, сознаваться не желает, то подвергнуть ее пытке. Но пытать дворянку не решились. Ей только показали, как это делается. То есть при ней пытали другого преступника. Салтычиха только ухмылялась, глядя на старания палача, - она сама и не такое вытворяла. Узнав, что истязательница по-прежнему упорствует, Екатерина II назвала ее «уродом рода человеческого», после чего приказала провести строгий, «повальный обыск о личности Салтыковой». В 1768 году юстиц-коллегия все-таки доказала, что Дарья Николаевна Салтыкова «немалое число людей своих мужеска и женска пола бесчеловечно, мучительно убивала», посему достойна смертной казни. Однако «просвещенная» императрица не могла пойти на крайнюю меру. Государыня помиловала преступницу, определив ей пожизненное заключение. Салтычиху лишили дворянства, вывели на эшафот, установленный на Красной площади, привязали к позорному столбу и повесили на грудь доску с надписью: «мучительница и душегубица». Затем ее посадили в подземелье, которое находилось под церковью Иоанновского девичьего монастыря. Помещение имело совсем маленькое оконце, едва пропускавшее свет. Так что в «жилище» узницы почти круглые сутки было темно. Свечу здесь зажигали только тогда, когда она ела. После «трапезы» огонь задували. Здесь у Дарьи сложился «счастливый роман» с тюремщиком, который приносил пищу. Сказывали, что она даже родила от него ребенка. В летние месяцы простой люд приходил посмотреть на «злодейку Салтычиху», для чего бесцеремонно отдергивали со смотрового окна занавеску. В ответ бывшая барыня старалась попасть в глаз смотревшего палкой и плевалась, при этом у нее безобразно тряслись щеки: за годы, проведенные в подземелье, Салтычиха здорово располнела. В 1779 году ей определили другое место заточения. «Мучительницу и душегубицу» поместили в специальном застенке, пристроенном к стене монастыря, где она и скончалась в 1801 году. Так закончился этот русский «этюд в багровых тонах».

Суд и приговор
Судебное разбирательство длилось более трех лет. В конце концов, судьи признали обвиняемую «виновной без снисхождения» в тридцати восьми доказанных убийствах и пытках дворовых людей. Однако сенаторы не стали выносить конкретного приговора, переложив бремя принятия решения на царствующего монарха — Екатерину II. В течение сентября 1768 года Екатерина II несколько раз переписывала приговор. Сохранилось четыре собственноручных наброска приговора императрицы.
2 октября 1768 года Екатерина II направила в Сенат указ, в котором очень подробно описала как наложенное на Салтыкову наказание, так и порядок его отправления. На полях этого указа рукою Екатерины возле слова она поставлено он. Есть версия, что императрица хотела сказать, что Салтыкова недостойна называться женщиной.
Салтыкова Дарья Николаевна была осуждена:
к лишению дворянского звания;
к пожизненному запрету именоваться родом отца или мужа;
к отбыванию в течение часа особого «поносительного зрелища», в ходе которого осужденной надлежало простоять на эшафоте прикованной к столбу с надписью над головой «мучительница и душегубица»;
к пожизненному заключению в подземной тюрьме без света и человеческого общения.
Помимо этого, императрица своим указом от 2 октября 1768 года постановила вернуть двум сыновьям всё имущество матери, до той поры находившееся в опекунском управлении. Также указывалось предать наказанию ссылкой на каторжные работы сообщников Дарьи Салтыковой.
Наказание осужденной «Дарьи Николаевой дочери» было исполнено 17 октября 1768 года на Красной площади в Москве. В московском Ивановском женском монастыре, куда прибыла осуждённая после наказания на Красной площади, для нее была приготовлена особая камера, названная «покаянной». Высота отрытого в грунте помещения не превышала трёх аршин, оно полностью находилось ниже поверхности земли, что исключало всякую возможность попадания внутрь дневного света. Узница содержалась в полной темноте, лишь на время приёма пищи ей передавался свечной огарок. Салтычихе не дозволялись прогулки, ей было запрещено получать и передавать корреспонденцию. По крупным церковным праздникам ее выводили из тюрьмы и отводили к небольшому окошку в стене храма, через которое она могла прослушать литургию. Жесткий режим содержания продлился 11 лет, после чего был ослаблен: осуждённая была переведена в каменную пристройку к храму с окном. Посетителям храма было дозволено смотреть в окно и даже разговаривать с узницей. По словам историка, «Салтыкова, когда бывало соберутся любопытные у окошечка за железною решёткой ее застенка, ругалась, плевала и совала палку сквозь открытое в летнюю пору окошечко». После смерти заключенной ее камера была приспособлена под ризницу. Провела в тюрьме тридцать три года и умерла 27 ноября 1801 года. Похоронена на кладбище Донского монастыря, где была похоронена вся ее родня.
Психиатрия
О характере психиатрического заболевания Салтыковой можно только догадываться. С одной стороны она вела себя как верующий человек, с другой совершала садистические преступления. Один из возможных диагнозов может быть "эпилептоидная психопатия". Люди с подобным отклонением совершают самые жестокие убийства. Предверием к убийству является злобно-угрюмое настроение. Такие психопаты проявляют жестокость к животным. Их сексуальная активность относительно невысока, но они склонны к ревности. В то же время они рачительны в денежных делах. Это описание вполне соответствует характеру Салтыковой.

Как-то прочла: ни один мужчина не способен так изощренно мучить людей, как женщина. Разумеется, усомнилась. Изверги по гендерному признаку? Это что-то новенькое. Выяснилось, что ничто не ново под Луной. Оказывается, в истории каждого государства есть не одна позорная страница, на которой черными чернилами вписаны имена женщин-садисток. Россия, к сожалению, не стала исключением.

Сегодняшний рассказ о печально знаменитой Салтычихе.

Дело было в XVIII веке, во времена «расцвета» крепостного права. Первым против него выступил Радищев. Узаконенное рабство, право владеть живым имуществом, он назвал «страшным злом, которое разъедает тело страны». Крепостное право - это чудовище, оно не считает крестьян людьми, его законы позволили дворянам считать, что у них есть право единолично распоряжаться судьбами крепостных. Помещики, чувствуя свою безнаказанность, могли подвергнуть порке невинного, продать любого члена семьи, искалечить, лишить жизни. До поры до времени на подобные зверства власть смотрела сквозь пальцы. Почему? Так ведь «голубая кровь» стоит выше простого народа, и негоже дворян подвергать суду за столь «ничтожные проступки». Слово «преступление» в этом случае не употребляли.

Не всегда и не всем бесчинства сходили с рук. Например, грозная Салтычиха (Дарья Салтыкова, в девичестве Иванова) была отдана под суд. Разумеется, ни она, ни другие дворяне даже не поверили в серьезность намерений власти. Но императрица Екатерина Вторая, которой «без прикрас и утайки было поведано обо всех беззакониях, творимых оной Салтыковой», просто ужаснулась. Она велела дело досконально изучить, а Салтычиху примерно наказать, чтобы другим неповадно было.

Машина правосудия завертелась, и стали вскрываться факты, причем один страшнее другого. Расследование начали с последнего убийства. В 1762 году ее жертвой стала Фёкла Герасимова, дворовая девушка помещицы. Следствие установило, что в день «смертоубийства» Салтыкова была не в духе. Придирки, оплеухи, подзатыльники и пинки раздавала щедро. Фёклу она сначала оттаскала за волосы, выдрав ей всю макушку, а потом избила поленом. Девушка казалась мертвой, и Салтычиха отправила ее в имение, чтобы староста приказал захоронить тело. По одной версии, он приказ выполнил, девушку закопали, хотя видели, она еще дышит. Другая версия – староста испугался вида окровавленной жертвы и вызвал полицию.

История получила огласку, скрыть факт убийства уже не удалось. А тут еще два мужика сумели, не весть каким образом, пробиться в канцелярию Екатерина Второй, пасть ей в ноги и подать челобитную. Их жен «окаянная душегубица» убивала собственными руками. Причем, один из них был трижды женат, жен ему подбирала сама барыня, а потом их зверски умервщляла. Если бы не Савелий Мартынов и Ермолай Ильин, то ни суда, ни следствия бы не было.

Салтычиха попыталась дать взятки, чтобы избежать суда. Боясь гнева императрицы, следователи работали рьяно. Они сразу же выяснили, что на протяжении пяти лет крестьяне подали в полицию двадцать одну (!) жалобу. Но ни одна из них не была расследована. Более того, многие жалобщики стали жертвами мстительной барыни.

Дворяне были шокированы, ведь Дарья всегда была уважаема в обществе. Стали припоминать, сколько средств она пожертвовала на благотворительность, как была мила и любезна во время приемов и балов. А крепостные, старосты и управляющие всех имений и домов Салтыковой давали иные показания. И не верить им не было оснований.

Было выявлено, что

после смерти супруга, Глеба Салтыкова, Дарья Николаевна осталась вдовой, имея на руках двоих сыновей;
ее муж оставил ей богатое наследство – имения в трех губерниях, три огромных особняка в Москве и более шестисот крепостных, так что барыня ни в чем не нуждалась;
дворовые (все, как один) показали, что и при жизни мужа Салтыкова была «горяча на руку, расправу творила быстро и самолично», но, кроме синяков и пряди вырванных волос, обычно никаких увечий не было;
после смерти Глеба Александровича Салтыкова его вдова быстро поняла, что никто ее не сдерживает. Она стала чаще бить крепостных, особенно доставалось прислуге женского пола. Барыня старалась обезобразить или искалечить девушек, любимая «забава» выдирание волос на голове. Полностью. Это особенно поразило следователей, производивших эксгумацию трупов. Вскрыто было шесть могил, черепа всех девушек были без волос.
Первое убийство произошло в 1758 году, и, по всей видимости, оно было случайным. Барыня разгневалась на горничную, ударила ее утюгом по голове, а потом минут десять «отхаживала ее поленом». Девушка скончалась, но никто об этом случае не узнал. Родители пожаловаться не посмели, а остальные, зная характер барыни, молчали.
Через два месяца была убита вторая девушка, через неделю третья. С тех пор и вплоть до ареста страшный конвейер работал, не давая сбоев.
У Салтыковой были сообщники – гайдуки (так называли ее охранников) и одна из дворовых девушек. Когда барыня уставала, жертву избивали гайдуки. Девушка убирала следы крови и помогала хоронить тела.
Достоверно установлена смерть ста тридцати восьми человек, из них семьдесят пять Салтыкова убила лично. Остальных истязали и добивали или оставляли умирать ее гайдуки.
Абсолютно точно доказано, что Салтычиха применяла пытки. Следователи докладывали, что «оная барыня брала горячие припекательные щипцы для завивки волос и тягала девок по дому, ущипив их за уши». Женщин обваривали кипятком, сжигали им волосы свечкой или лучиной, зверски избивали, выставляли голых на мороз или загоняли в пруд с ледяной водой и ждали, пока те умрут. Не пожалела Салтычиха и молодую крестьянку Ларионову, у которой был грудной ребенок. Вдоволь наиздевавшись, велела запороть ее насмерть, а труп выставить на мороз. Дитя положили на грудь матери. Малыш замерз.
Среди убитых Салтыковой двое мужчин и один мальчик.
Из хозяйственной книги, которую вел староста, стало ясно, кому и сколько денег было заплачено Салтыковой, чтобы о ее «грешках» никто не узнал.

Эти сведения повергли светское общество в шок. Дамы не могли поверить, что милейшая Дарья Николаевна оказалась таким монстром. Вспоминали ее семейство, деда, который служил самому Петру Первому и занимал важные посты в государстве. Мужчины то ли в шутку, то ли всерьез сплетничали о том, что барынька сошла с ума от долгого воздержания. Мужика бы ей хорошего, вот и не бесилась бы. Им возражали, напомнив, что у Дарьи Николаевны был долгий роман с капитаном Николаем Тютчевым. Он роман с барыней закрутил, а вот жениться на ней не захотел, другую в жены выбрал. Кстати, она и его, и его молодую жену тоже попыталась убить. Слава Богу, гайдуки трусоватые оказались и вместо того, чтобы взорвать (!) дом Тютчева и устроить тайное покушение, предупредили его.

Слухи ползли, страсти накалялись, а расследование завершать не торопились. Но когда масштаб совершенных Салтыковой преступлений был полностью установлен, пришлось устроить суд. И не простой, а показательный, «дабы всем иным неповадно бесчинствовать было». Ни на суде, ни после приговора Салтычиха не раскаялась, вину свою не признала, ни единой слезинки не пролила. Только усмехалась, когда свидетели рассказывали о ее зверствах.

Суд счел недоказанными одиннадцать случаев убийств, примерно наказав тех крестьян, которые посмели оговорить барыню. В двадцати случаях суд посчитал, что улик недостаточно. В итоге остались только тридцать восемь «смертоубийств, совершенных Салтыковой самолично и жестоко».

Наказание ей ни суд, ни Сенат не вынесли, оставив его императрице. Та долго думала, исписала восемь черновиков и приняла решение смертной казни «бесчестную душегубицу» все-таки не предавать. Дарью Салтыкову лишили дворянского звания, заставили час стоять у позорного столба, а потом сослали в Ивановский монастырь. Сидеть ей пожизненно в келье под землей, света Божьего не видеть, с людьми не общаться.

Отныне ее жизнь проходила на двух квадратных метрах. Кромешная тьма, свеча на пятнадцать минут в день во время приема пищи. Долгих одиннадцать лет провела в подземелье Салтыкова, но так и не раскаялась, считала себя незаслуженно осужденной. Потом ей изменили условия содержания, поселив в пристройке храма того же монастыря. Пристройка была каменная, холодная. В ней имелось небольшое окошко, забранное толстой решеткой. Прихожане часами толпились, разглядывая Салтычиху. Кто-то стыдил, кто-то плевал в ее сторону. Были и жалостливые – те хлебца подавали.

Скончалась «душегубица» в солидном возрасте: в ноябре 1801 года ей исполнился 71 год.

Ее преступления изучали психологи, криминалисты, историки. Общее мнение – Салтыкова была психопаткой и, скорее всего, имела, наряду с садистскими, гомосексуальные наклонности. Это объясняет количество убитых ею женщин.

Похоронили ее на монастырском кладбище, в одной могиле с сыном. На камне можно было четко увидеть выцарапанные кем-то 138 крестиков – число жертв садистки и изуверки Дарьи Салтыковой.

Пока был жив муж Дарьи Салтыковой, ее безумная, звериная жестокость не проявлялась. Соседи даже считали ее набожной женщиной. Но в 25 лет она осталась вдовой, и как будто демон вселился в ее душу. Обычно начиналось так: Дарья видела, что крепостная девка плохо помыла полы, хватала полено и начинала лупить ее со всей дури. Доставалось обычно именно девушкам, хотя и мужчинам, и детям.

Со временем садизм Салтычихи только прогрессировал, а пытки становились изощреннее.

Она могла схватить раскаленные щипцы и прижечь им ухо крепостного. Могла плеснуть в лицо кипятком. Таскала за волосы и била головой о стену — у некоторых крестьян, которых Дарья убила, на голове не было волос.

Она была молодой и богатой вдовой, но никто из соседей свататься к ней не спешил — слухи о зверствах «кровавой барыни» шли по всей России. Но все же она встретила человека, которого полюбила. Правда, любовь помещицы была такой же больной и уродливой, как ее душа.

Встреча на охоте

Дарья охотилась в своих владениях, когда услышала выстрелы. Кто-то охотился в ее лесу! От возмущения помещица потеряла дар речи. Она привыкла, что ее боятся или хотя бы сторонятся.

— Поймать и привезти! — велела Салтычиха своим мужикам.

Охотником оказался ее молодой сосед, инженер Николай Тютчев. Он не был богатым, и не преуспел в карьере — молодой дворянин занимался межеванием земель, топографической съемкой. Но он был образованным, веселым, умел нравиться людям. Николай был уверен, что улыбнется молодой соседке, извинится, что в охотничьем пылу заехал на ее земли, они обменяются любезностями и разъедутся по домам.

Когда его схватили, скрутили и притащили к Салтычихе домой, он не мог поверить, что это происходит на самом деле.

Несколько дней Тютчева продержали в погребе Салтычихи, не давая ему еды. Потом привели в покои барыни.

Дарья набросилась на него с бранью, набросилась с побоями. Тютчев отвесил ей ответную оплеуху. Дарья внезапно успокоилась. Так начался это безумный роман.

Побег

Тютчев часто приезжал к соседке, и она всегда его ждала. В это время она не так лютовала над своими крепостными, как раньше. Салтычиха мечтала, что они с Тютчевым поженятся. Она, очень богатая помещица, была бы счастлива разделить с бедным дворянином свое состояние. Но ему со всех соторон рассказывали о ее зверствах. Было страшно видеть рядом с собой такого человека, обнимать, шептать нежные слова. Тютчев хотел закончить эти отношения, но понимая, что Салтычиха его так просто не отпустит, решил потихоньку уехать подальше от ее больной страсти.

Салтычиха узнала про его планы. От унижения и обиды болело сердце.

Салтычиха велела своим крестьянам схватить Тютева и заточить в подвал. Несколько дней он провел там без еды и воды. Потом его украдкой выпустила одна сердобольная крестьянка. Салтычиха бушевала, вымещала злобу на крепостных, но сделать уже ничего не могла.

Через несколько месяцев Тютчев посватался к другой соседке, Пелагее Панютиной. Она была небогатой, но мягкой, разумной и очень доброй. Рядом с ней Николай постепенно пришел в себя и забыл «кровавую барыню». Когда Салтычиха узнала, что ее любимый женился на другой, ей показалось, что небо рухнуло на землю. Какой-то огонь полыхал у нее внутри, неуемный, жгучий, не позволяющий спать, есть, жить…

Ей, богатой и всемогущей помещице предпочли эту серую мышь с какими-то двадцатью крепостными! А ведь он и сам гол как сокол!

Унять этот внутренний пожар могла только кровь. Салтычиха отправила своего конюха взорвать дом соперницы. Дала ему самодельное взрывное устройство, велела засунуть под застреху и поджечь. Не нужна тебе моя любовь? Умри вместе со своей невестой!

Конюх не смог взять грех не душу, не стал губить невинных людей. Салтычиха наказала его со всей жестокостью, но остановиться не могла. Она знала: Николай с невестой должны проехать мимо ее земель, и отправила в засаду крестьян с ружьями и дубинами. К счастью, Тютчева о засаде предупредили. Он с невестой на всякий случай уехал подальше от Москвы.

Мучительница и душегубица

Салтычиха лютовала. Она избивала крепостных, морила их голодом, кидала в ледяную воду. Крестьяне пытались бежать, писали жалобы, но деньги Салтычихи помогали ей замять любой шум: она платила чиновникам огромные взятки, и крепостных возвращали ей. Но однажды крестьяне смогли передать челобитную лично императрице Екатерине, которая решила устроить показательный процесс в назидание всем помещикам. В 1762 году начался долгий суд, который шел несколько лет. Следствие установило, что от рук кровавой барыни погибло 139 крестьянина. Салтычиху приговорили к смертной казни, которую потом заменили на пожизненное заключение. Императрица лишила ее состояния, всех титулов и привилегий, в том числе главной: права называться женщиной.

По царскому указу теперь надо было называть «сие чудовище мущиною».

После гражданской казни, когда Салтычиху привязали к позорному столбу с надписью «мучительница и душегубица», ее отвезли в подземелье Ивановского монастыря.

Николай Тютчев женился на своей невесте. Брак был удачным. За 25 лет предприимчивые супруги увеличили свое состояние в 15 раз. Они скупали соседские земли, в том числе и те, которые принадлежали Салтычихе, построили красивый дом, разбили прекрасный парк, сделали красивые пруды.

А Салтычиха 33 года, до самой смерти, провела в заключении. И она ни разу не видела солнечного света.

В июне 1762 года императрица Екатерина Вторая получила жалобу от двух крепостных крестьян, в которой сообщалось, что помещица Дарья Николаевна Салтыкова "замучила до смерти" более ста душ крепостных. Расследование по делу помещицы Салтыковой длилось около трех лет. Приговор Салтычихе и ее подельникам выносила сама Екатерина, поскольку никто из судей не осмелился взять на себя ответственность за решение судьбы именитой дворянки.
Досье на подсудимую

Дарья Николаевна Салтыкова родилась в марте 1730 года в семье столбовых московских дворян. Родственниками ее родителей были Давыдовы, Мусины-Пушкины, Строгановы, Толстые и другие именитые дворяне.

В девичестве Дарья Николаевна носила фамилию Иванова. Позже она вышла замуж за ротмистра лейб-гвардии конного полка Глеба Алексеевича Салтыкова, у них родилось двое сыновей. В молодости будущая изощренная садистка была на редкость красивой и при этом набожной женщиной. В 1756 году она овдовела.

В двадцать шесть лет она получила баснословное состояние, ранее принадлежавшее ее матери, бабке и мужу. Дарья Салтыкова была владелицей поместий, расположенных в Московской, Вологодской и Костромской губерниях.

Щедро жертвовала деньги на церковные нужды и раздавала милостыню, помимо этого, каждый год выезжала на богомолье к какой-нибудь святыне. В распоряжении Салтычихи находилось около 600 крепостных крестьян, 138 из них были замучены на смерть. В списке жертв Салтыковой фигурировали преимущественно женщины.

Крепостные Салтыковой в период с 1756 по 1762 гг. подали двадцать одну жалобу на свою госпожу. Все поданные жалобы проходили проверки, но Дарья Николаевна была женщиной с огромными связями в нужных кругах, поэтому участь жалующихся крепостных была предопределена с самого начала. Как только до Салтыковой доходили слухи, что кто-то из ее крестьян занимается доносами, она тут же предпринимала "меры воспитания" в отношении непослушных.

Наказание Салтыковой носили жуткий характер: одних она забивала до смерти, других отправляла на каторжные работы. Именно благодаря своим связям жестокая помещица всякий раз могла избежать наказания. Ни одна из двадцати одной жалобы на помещицу Салтыкову не достигла императрицы.
Счастливый случай

1 октября 1762 года уголовное дело помещицы Салтыковой было принято к рассмотрению в московской Юстиц-коллегии. Этому поспособствовала жалоба, переданная лично в руки императрице от двух беглых крепостных крестьян, Савелия Мартынова и Ермолая Ильина.

В конце апреля 1762 года крестьяне Савелий Мартынов и Ермолай Ильин решились на отчаянный шаг - крепостные вознамерились собственноручно передать жалобу императрице, они оба потеряли своих жен по вине Салтычихи. Екатерина получила заявление крестьян в первой половине июня того же года, в нем крепостные Ильин и Мартынов просили императрицу-матушку заступиться за крестьян, находящихся под властью Салтыковой.

В конце "писменного рукоприкладства" крестьяне умоляли матушку-императрицу не выдавать их помещице. Екатерина сжалилась над крепостными, 1 октября 1762 года дело было принято к рассмотрению в московской Юстиц-коллегии. Руководство над расследованием доверили чиновнику незнатного происхождения, не имеющему никаких родственных и деловых связей - Степану Волкову. Для чиновников более высокого ранга расследование дела было опасным предприятием. Особенно если учесть, что с одной стороны Салтычиха в Москве имела очень серьезные родственные связи, с другой, сама императрица была ознакомлена с жалобой, а это значило, что нужно представить хоть какой-нибудь результат в Санкт-Петербург. В подчинении у Волкова состоял молодой князь Дмитрий Цицианов, имевший чин надворного советника.
Следствие

Только в ноябре 1763 года удалось установить, что большинство крепостных помещицы умерли не своей смертью. Эта тайна открылась следствию благодаря записям в арестованных счетных книгах Салтыковой. Именно по ним можно было определить количество умерших крестьян и установить круг влиятельных лиц, замешанных в деле помещицы.

Из этих записей сразу стало ясно, что большинство крестьян умерли насильственной смертью и при странных обстоятельствах.

Так, неоднократно на службу горничными к помещице поступали девушки двадцати лет, которые через две недели умирали. В 1759 году тело крепостного Салтыковой Хрисанфа Андреева предъявлялось в Сыскной приказ г. Москвы с многочисленными телесными повреждениями. Расследование обстоятельств смерти крестьянина проходило с грубыми нарушениями при оформлении документов.

Исходя из документов помещицы, самыми подозрительными были смерти трех жен Ермолая Ильина, того самого крепостного, который донес на свою хозяйку. Согласно записям в домовых книгах Салтыковой, многие из крестьян были отпущены в вотчинные деревни, но все они умирали по прибытии на место или пропадали без вести. По мнению следователей, жертвами Салтыковой стали 138 крестьян.

Проверка архивов нескольких канцелярий, включая канцелярии полицмейстера, губернатора и других важных лиц Московский губернии, показала, что в период 1756-62 гг. на Дарью Салтыкову ее крепостными была подана 21 жалоба. Во всех жалобах приводились примеры побоев, результатом которых стали несколько смертей. Всех доносивших либо отправляли в ссылку, либо они погибали.

За время расследования чиновники Волков и Цицианов не раз приходили к выводу, что Салтыкова, находясь на свободе, препятствует ходу следствия: крестьяне, находившиеся в зависимости от помещицы, боялись ее и редко говорили на допросах по существу.

6 ноября 1763 г. в Правительствующий Сенат в Санкт-Петербург была направлена выписка из дела, в которой было предложено применить в отношении Салтыковой пытку. Кроме этого сообщалось о необходимости назначения управляющего имуществом подозреваемой, а также предлагалось отстранить помещицу от управления поместьями и денежными средствами с целью лишить ее возможности оказывать давление на свидетелей и давать новые взятки чиновникам. Этими просьбами следователи не ограничились и решили прибегнуть к крайней мере - произвести "повальный" обыск, в ходе которого допросить всех проживающих на данной территории крестьян.

Разрешение на пытку Салтыковой получено не было, но прочие запросы следователей были удовлетворены. Помещицу Салтыкову отстранили от управления собственным имуществом, назначив управляющего в лице сенатора Сабурова.

В начале февраля 1764 года помещице Дарье Николаевне Салтыковой было официально объявлено об аресте и предстоящей пытке. К ней был приставлен священник, который должен был подготовить арестованную к тяжелому и болезненному испытанию и возможной смерти. В обязанности священника также входило уговорить Салтыкову помочь следствию, чтобы снять грех с души. Служитель московской церкви Николая Чудотворца Дмитрий Васильев проводил беседы с Салтыковой целый месяц, но ему не удалось уговорить ее сделать чистосердечное признание.

3 марта 1764 г. Дмитрий Васильев подал рапорт в Юстиц-коллегию, в котором сообщил следователям, что Салтыкова "приготовлена им к неизбежной пытке".

Так как у следователей не было санкции на пытку, они нашли иной способ усилить давление на подозреваемую. 4 марта 1764 г. Дарья Салтыкова была доставлена в особняк московского полицмейстера в сопровождении стражи. В этот же особняк привезли палача, Салтыкову поставили в известность о том, что она привезена на пытку. Но пытали не помещицу, а совершенно другого человека, у Салтыковой на глазах. Следователи ожидали, что этот спектакль произведет на нее впечатление, но ошиблись, Салтыкова никак не отреагировала на мучения пытаемого. После очередного допроса Дарья Николаевна, широко улыбаясь, ответила следователям, что "вины за собой не знает и оговаривать себя не будет".

Степан Волков, пытаясь доказать вину Салтыковой, решил в очередной раз попросить разрешения на ее пытку, но 17 мая 1764 года получил окончательный запрет: "Ея Императорского величества Указом повелено не чинить ни ее (дворовым) людям, ни ей пыток".

В первой декаде июня 1764 г. были проведены в нескольких местах одновременно "повальные обыски". Обыски проводились в Москве на Сретенке, где находился дом Салтыковой, и в подмосковном селе Троицком. Общее число допрошенных при обыске на Сретенке составило 130 человек. К удивлению следователей, большинство допрошенных смогли назвать точные даты убийств и фамилии погибших.

При допросе дворовых крестьян Салтыковой выяснилось, что в марте 1762 года среди домашних слуг Салтыковой образовался заговор из пяти человек: братьев Шавкуновых, Тарнохина, Некрасова и Угрюмова. Они пошли доносить московским властям о преступлениях помещицы. Крепостные-заговорщики знали о том, что у помещицы прекрасные отношения с высшими чинами московской полиции, и решили обратиться с жалобой в Сенатскую контору. Ночью они выбежали из дома, но Салтыкова их хватилась и послала за ними погоню. Все пятеро беглецов были задержаны, позже в канцелярии они рассказывали обо всех убийствах людей, совершенных Салтыковой, спустя две недели их отвезли в Сенатскую контору, там они были допрошены и возвращены обратно к помещице. Бежавших выпороли и отправили в Сибирь. Кроме этого инцидента следователям удалось выяснить фамилии людей, которые были свидетелями убийств трех жен Ермолая Ильина. Большое количество людей смогли подтвердить наличие на телах умерших женщин явных повреждений.

Повальный обыск в Троицком тоже принес неожиданные результаты. Число опрошенных превышало триста человек. Следствию, стало известно о некоторых преступлениях и подельниках помещицы.

Летом 1762 года была убита дворовая девушка Фекла Герасимова. Староста села Троицкого Иван Михайлов, перевозивший труп замученной девушки, дал показания и назвал свидетелей, которые могли подтвердить его слова, в том числе полицейского врача Федора Смирнова, обследовавшего тело убитой в помещении московской губернской канцелярии.

Следствию предстояло пролить свет на гибель 138 человек, из которых 50 официально считались "умершими от болезней", пропали без вести 72 человека, 16 считались "выехавшими к мужу" или "ушедшими в бега". Сами крепостные обвинили свою помещицу в убийстве 75 человек. Но не по всем инкриминируемым Салтыковой преступлениям имелись свидетели и исчерпывающие доказательства.

Следователи пришли к выводу, что помещица виновна в смерти 38 человек и подозревается в убийстве еще 26. В гибели 11 человек Салтыкова была оправдана, следствие посчитало, что крепостные хотят оговорить свою хозяйку. В общем списке, сформированном и представленном для Юстиц-коллегии пострадавшими от Салтыковой значились 75 человек, лишь 38 из них признавались погибшими в результате телесных повреждений - побоев. Важнейший вопрос, который в то время занимал следователей - подготовка убийства дворянина Николая Андреевича Тютчева.

Тютчев долгое время состоял в любовных отношениях с Салтыковой, но жениться предпочел на другой. Оскорбленная женщина три раза покушалась на его жизнь и жизнь его жены. Приготовив кустарную бомбу с помощью крепостных, Салтыкова велела заложить ее под дом, в котором жили Тютчев с женой, но попытка провалилась дважды, так как крестьяне боялись совершать убийство дворянина.

Салтыкова знала, что неверный возлюбленный должен вскоре уезжать в Тамбов по служебным делам, и решила не упустить такую возможность. Она отправила более десятка крепостных в засаду, чтобы убить Тютчева. Но кто-то из крестьян послал дворянину анонимное письмо, в котором предостерег Тютчева. Землемер решил ехать под охраной. Когда же помещица убедилась, что вместе с Тютчевым едет стража, она решила отложить свои планы и уже более не вспоминала об этом. Информацию о покушении на Тютчева следователи сочли достоверной, помещица признавалась виновной в "злоумышлении на жизнь капитана Тютчева".

Весной 1765 года следствие в московской Юстиц-коллегии было окончено и направлено для дальнейшего рассмотрения в 6 департамент Правительствующего Сената.

Судьи признали помещицу виновной, но приговор выносить не стали, посчитав, что принять решение в данном вопросе должна императрица. Всю вторую половину сентября 1768 года императрица неоднократно возвращалась к вопросу об окончательном приговоре Салтыковой.
Технология убийства

Салтыкова Дарья Николаевна была на редкость кровожадной и безжалостной убийцей. Пытки, предпринимаемые ею в отношении крепостных, носили длительный и извращенный характер. Своих жертв Салтычиха могла мучить на протяжении суток. Если барыня уставала наносить увечья, она приказывала своим крестьянам продолжать за нее мучить жертву, отходила в сторону и наблюдала кровавое зрелище. Под страхом наказания крепостные выполняли любую волю своей барыни.

Убийства Салтычихой жен Ермолая Ильина называют самыми вопиющими. Первой супругой конюха помещицы была Катерина Семенова, в обязанность "дворовой девки" входило мытье полов. Приступ агрессии у хозяйки Катерина вызвала плохим исполнением обязанностей. Салтыкова секла ее батогами и плетьми, в результате чего Семенова скончалась. Это произошло в 1759 году.

Вторая супруга Ильина исполняла домашнюю работу, это была Федосья Артомонова. Ее судьба не сильно отличалась от предшественницы, Салтыковой вновь не понравилась работа девушки, после чего последовало стандартное наказание. Весной 1761 года девушка скончалась.

В конце февраля 1762 года была убита третья жена Ермолая. Аксинья Яковлева отличалась тихим нравом и миловидностью. На этот раз причина гнева осталась неизвестной. По словам свидетелей, помещица набросилась на девушку и начала собственноручно избивать ее сначала руками, потом скалкой, потом поленом. Девушка умерла, не приходя в сознание.

Последней жертвой помещицы в 1762 году стала Фекла Герасимова. После стандартной процедуры избиений девушку похоронили заживо. На теле пострадавшей были многочисленные гематомы, ссадины, на голове местами с корнем выдраны волосы.

Дарья Николаевна была великой выдумщицей. После избиения поленом она любила приложить горячие щипцы для завивки волос к ушам провинившихся и таскать их за собой таким способом. По рассказам свидетелей, почти у всех забитых до смерти людей отсутствовали на голове волосы. Убийства в доме Салтыковой вошли в систему примерно в 1757 году. В декабре этого года была забита до смерти беременная крепостная.

Среди жертв Салтыковой дважды фигурировали мужчины: в ноябре 1759 года в ходе суточной пытки скончался Хрисанф Андреев, а в сентябре 1761 года Салтычиха забила до смерти мальчика Лукьяна Михеева.
Приговор и исполнение

Решение по делу Салтычихи выносила сама императрица. Известны восемь черновиков приговора, составленных Екатериной Второй. Салтычиху приговорили к смертной казни, а после заменили это наказание на пожизненное заключение в подземной камере Ивановского монастыря. Помещицу лишили дворянского титула, запретив даже на суде пользоваться именем отца или мужа, все ее средства и имения были переданы ее детям. Салтыковой запретили общаться с людьми и передавать корреспонденцию, свет в камере разрешался только на время приема пищи.

В 1768 году 2 октября Екатерина Вторая отправила в Правительствующий Сенат указ, в котором было описано наложенное на Салтыкову наказание и порядок его осуществления. В указе Императрицы Дарья Салтыкова именовалась самыми уничижительными словами: "безчеловечная вдова", "урод рода человеческаго", "душа совершенно богоотступная", "мучительница и душегубица".

Салтыкова была осуждена к лишению дворянского звания и пожизненному запрету именоваться по фамилии отца или мужа. Также она была приговорена к одному часу особого "поносительного зрелища" - помещица стояла прикованной к столбу на эшафоте, а над ее головой висела надпись "мучительница и душегубица". После ее - Салтычиху приговорили к пожизненному заключению в подземной тюрьме без света и человеческого общения.

Наличие света было разрешено только во время приема пищи, а разговор - исключительно с начальником караула и женщиной-монахиней. Также своим указом от 2 октября 1768 г. Екатерина постановила вернуть двум сыновьям осужденной все имущество матери и предать наказанию сообщников Дарьи Салтыковой. Помимо Салтыковой виновными признавались: служитель церкви, священник села Троицкого Степан Петров, а также один из "гайдуков" и конюхов помещицы, к сожалению, имена этих людей в указе не фигурировали. Приговор был приведен в исполнение 17 октября 1768 г. на Красной площади в Москве.

В монастыре для Салтычихи приготовили особую камеру, которая носила название "покаянной", ее высота не превышала 2,1 м, помещение находилось под землей, в нем не было окон, свет никак не мог туда проникнуть. Заключенной не разрешались прогулки, из темницы ее выводили лишь по крупным церковным праздникам, к маленькому окошку храма, чтобы она могла слышать колокольный звон и издалека наблюдать службу. До наших времен не дошло ни одного документа, в котором бы указывалось на покаяние Салтычихи.

В подземелье монастыря Салтыкова находилась 11 лет, после ее перевели в каменную пристройку храма, в которой имелось небольшое окошко и решетка. Посетителям монастыря было дозволено не только смотреть на осужденную, но и разговаривать с ней. Есть слухи, что после 1779 года Салтыкова родила ребенка от солдата-охранника. Бывшая помещица содержалась в каменной пристройке храма до самой своей смерти. Скончалась она 27 ноября 1801 года.
Версии о психическом расстройстве Салтыковой и ее латентной гомосексуальности

Версия первая

Ученые-криминалисты и историки сходятся в одном: в случае Салтыковой налицо серьезное психическое расстройство. Есть мнение, что она была эпилептоидным психопатом. Именно у людей с таким диагнозом часто происходят вспышки немотивированной агрессии, которые приводят к самым жестоким и изощренным убийствам. Нападения на людей эпилептоидные психопаты совершают в состоянии крайнего раздражения. Этой категории лиц присущи следующие черты: беспричинное мрачное настроение, усиливающееся на протяжении длительного времени, садизм, который может проявляться как в отношении животных, так и в отношении людей, неспособность контролировать гнев даже в тех случаях, когда он представляет опасность для жизни самого психопата, невысокая сексуальная активность, склонность к накопительству, ревность, доходящая до крайних форм.

Салтыкова как нельзя лучше подходит под это описание. По отзывам современников, это была мрачная женщина с вечно плохим настроением, пребывавшая в крайней тоске. Ее садистские наклонности были ярко освещены в ходе следствия.

Покушение на капитана Тютчева служит еще одним доказательством в пользу этой версии: Салтыкова не смогла контролировать свою ревность, дошедшую до крайних форм.

Версия вторая

Из огромного числа замученных Салтыковой людей большинство составляли женщины, в основном молодые и миловидные. Есть версия, что посягательства на жизнь женщин свидетельствуют о латентной гомосексуальности Салтыковой. Многие эпилептоидные психопаты демонстрируют свою гомосексуальность через унижения и избиения сексуально интересных объектов.

Помещица Салтыкова, прежде чем напасть на свою жертву и подвергнуть ее самым изощренным пыткам, долго наблюдала за тем, как девушки моют пол. Нападала Салтычиха на своих жертв со спины и неожиданно.