Михаил Юрьевич Лермонтов. «Смерть поэта

Отмщенье, государь, отмщенье!
Паду к ногам твоим:
Будь справедлив и накажи убийцу,
Чтоб казнь его в позднейшие века
Твой правый суд потомству возвестила,
Чтоб видели злодеи в ней пример.

Погиб поэт! — невольник чести —
Пал, оклеветанный молвой,
С свинцом в груди и жаждой мести,
Поникнув гордой головой!..
Не вынесла душа поэта
Позора мелочных обид,
Восстал он против мнений света
Один как прежде... и убит!
Убит!.. к чему теперь рыданья,
Пустых похвал ненужный хор,
И жалкий лепет оправданья?
Судьбы свершился приговор!
Не вы ль сперва так злобно гнали
Его свободный, смелый дар
И для потехи раздували
Чуть затаившийся пожар?
Что ж? веселитесь... — он мучений
Последних вынести не мог:
Угас, как светоч, дивный гений,
Увял торжественный венок.
Его убийца хладнокровно
Навел удар... спасенья нет:
Пустое сердце бьется ровно,
В руке не дрогнул пистолет.
И что за диво?.. издалёка,
Подобный сотням беглецов,
На ловлю счастья и чинов
Заброшен к нам по воле рока;
Смеясь, он дерзко презирал
Земли чужой язык и нравы;
Не мог щадить он нашей славы;
Не мог понять в сей миг кровавый,
На что он руку поднимал!..

И он убит — и взят могилой,
Как тот певец, неведомый, но милый,
Добыча ревности глухой,
Воспетый им с такою чудной силой,
Сраженный, как и он, безжалостной рукой.

Зачем от мирных нег и дружбы простодушной
Вступил он в этот свет завистливый и душный
Для сердца вольного и пламенных страстей?
Зачем он руку дал клеветникам ничтожным,
Зачем поверил он словам и ласкам ложным,
Он, с юных лет постигнувший людей?..

И прежний сняв венок — они венец терновый,
Увитый лаврами, надели на него:
Но иглы тайные сурово
Язвили славное чело;
Отравлены его последние мгновенья
Коварным шопотом насмешливых невежд,
И умер он — с напрасной жаждой мщенья,
С досадой тайною обманутых надежд.
Замолкли звуки чудных песен,
Не раздаваться им опять:
Приют певца угрюм и тесен,
И на устах его печать. —

А вы, надменные потомки
Известной подлостью прославленных отцов,
Пятою рабскою поправшие обломки
Игрою счастия обиженных родов!
Вы, жадною толпой стоящие у трона,
Свободы, Гения и Славы палачи!
Таитесь вы под сению закона,
Пред вами суд и правда — всё молчи!..
Но есть и божий суд, наперсники разврата!
Есть грозный суд: он ждет;
Он не доступен звону злата,
И мысли и дела он знает наперед.
Тогда напрасно вы прибегнете к злословью:
Оно вам не поможет вновь,
И вы не смоете всей вашей черной кровью
Поэта праведную кровь!

_________________

Впервые опубликовано (под заглавием «На смерть Пушкина») в 1858 г. в «Полярной звезде на 1856 г.» (кн. 2, с. 33 — 35); в России: без 16 заключительных стихов — в 1858 г. в «Библиографических записках» (т. I, № 2, стб. 635 — 636); полностью — в 1860 г. в собрании сочинений под редакцией Дудышкина (т. I, с. 61 — 63).
Стихотворение написано на смерть Пушкина (Пушкин умер 29 января 1837 г.). Автограф полного текста стихотворения не сохранился. Имеются черновой и беловой автографы первой его части до слов «А вы, надменные потомки». Вторая часть стихотворения сохранилась в копиях, в том числе в копии, приложенной к следственному делу «О непозволительных стихах, написанных корнетом лейб-гвардии гусарского полка Лермантовым, и о распространении оных губернским секретарем Раевским». Только в копиях имеется и эпиграф к стихотворению, взятый из трагедии французского писателя Ротру «Венцеслав» в переделке А. А. Жандра. С эпиграфом стихотворение стало печататься с 1887 г., когда были опубликованы следственные материалы по делу «О непозволительных стихах...» и среди них копия стихотворения. По своему характеру эпиграф не противоречит 16 заключительным строкам. Обращение к царю с требованием сурово покарать убийцу было неслыханной дерзостью: по словам А. Х. Бенкендорфа, «вступление (эпиграф, — ред.) к этому сочинению дерзко, а конец — бесстыдное вольнодумство, более чем преступное». Нет оснований полагать поэтому, что эпиграф приписан с целью смягчить остроту заключительной части стихотворения. В настоящем издании эпиграф вводится в текст.

Стихотворение имело широкий общественный резонанс. Дуэль и смерть Пушкина, клевета и интриги против поэта в кругах придворной аристократии вызвали глубокое возмущение среди передовой части русского общества. Лермонтов выразил эти настроения в мужественных, исполненных поэтической силы стихах, которые разошлись во множестве списков среди современников.

Имя Лермонтова, как достойного наследника Пушкина, получило всенародное признание. В то же время политическая острота стихотворения вызвала тревогу в правительственных кругах.

По рассказам современников, один из списков с надписью «Воззвание к революции» был доставлен Николаю I. Лермонтова и его друга С. А. Раевского, участвовавшего в распространении стихов, арестовали и привлекли к судебной ответственности. 25 февраля 1837 г. по высочайшему повелению был вынесен приговор: «Л<ейб>-гв<ардии> гусарского полка корнета Лермантова... перевесть тем же чином в Нижегородский драгунский полк; а губернского секретаря Раевского... выдержать под арестом в течение одного месяца, а потом отправить в Олонецкую губернию для употребления на службу, по усмотрению тамошнего гражданского губернатора». В марте Лермонтов выехал из Петербурга, направляясь в действующую армию на Кавказ, где в это время находился Нижегородский драгунский полк.

В стихах «Его убийца хладнокровно» и следующих речь идет о Дантесе — убийце Пушкина. Жорж Шарль Дантес (1812 — 1895) — французский монархист, бежавший в 1833 г. в Россию после вандейского мятежа, был приемным сыном голландского посланника в Петербурге барона Геккерена. Имея доступ в салоны придворной русской аристократии, участвовал в травле поэта, закончившейся роковой дуэлью 27 января 1837 г. После смерти Пушкина выслан во Францию.
В стихах «Как тот певец, неведомый, но милый» и следующих Лермонтов вспоминает Владимира Ленского из романа Пушкина «Евгений Онегин».

«А вы, надменные потомки» и следующие 15 стихов, по свидетельству С. А. Раевского, написаны позднее, чем предшествующий текст. Это отклик Лермонтова на попытку правительственных кругов и космополитически настроенной знати очернить память Пушкина и оправдать Дантеса. Непосредственным поводом для создания последних 16 стихов, по свидетельству Раевского, послужила ссора Лермонтова с родственником, камер-юнкером А. А. Столыпиным, который, навестив больного поэта, стал излагать ему «невыгодное» мнение придворных лиц о Пушкине и попытался защитить Дантеса.

Аналогичный рассказ содержится в письме А. М. Меринского к П. А. Ефремову, издателю сочинений Лермонтова. Существует список стихотворения, где неизвестный современник Лермонтова назвал ряд фамилий, позволяющих представить себе, о ком идет речь в строках «А вы, надменные потомки Известной подлостью прославленных отцов». Это графы Орловы, Бобринские, Воронцовы, Завадовские, князья Барятинские и Васильчиковы, бароны Энгельгардты и Фредериксы, чьи отцы и деды добились положения при дворе лишь с помощью искательства, интриг, любовных связей.

«Есть грозный суд: он ждет» — этот стих в издании сочинений Лермонтова под редакцией Ефремова (1873) впервые был напечатан с разночтением: «Есть грозный судия: он ждет». Изменение первоначального чтения данного стиха не мотивировано. Глухое упоминание об автографе, который якобы лег в основу полного текста стихотворения в этом издании, вызвано тем, что Ефремов внес ряд поправок в текст по письму А. М. Меринского, у которого хранился список стихотворения, сделанный им с автографа в 1837 г., сразу же после того, как Лермонтов написал его. Письмо Меринского к Ефремову сохранилось, но в нем нет поправки к стиху «Есть грозный суд». Очевидно, Ефремов исправил его произвольно.

В некоторых изданиях сочинений Лермонтова (под редакцией Болдакова в 1891 г., в нескольких советских изданиях начиная с 1924 г.) было повторено чтение Ефремова — «судия» вместо «суд». Между тем во всех дошедших до нас копиях стихотворения и в первых публикациях текста читается «суд», а не «судия». Сохранилось также стихотворение поэта П. Гвоздева, учившегося вместе с Лермонтовым в юнкерской школе. Гвоздев 22 февраля 1837 г. написал ответ Лермонтову, содержавший строки, подтверждающие правильность первоначального чтения спорного стиха:

Не ты ль сказал: «Есть грозный суд!»
И этот суд есть суд потомства...

Произошла дуэль между русским поэтом Александром Пушкиным и Жоржем Дантесом , в ходе которой Пушкин был ранен в живот и 29 января (10 февраля) скончался от перитонита .

В дневнике И. И. Козлова от 11 февраля 1837 г. читаем: «Нельзя быть добрее и учасливее Александра Тургенева: он мне сделал так много одолжений, потом читал мне чудесные стихи Лермонтова на смерть Пушкина» .

Знакомство Пушкина и Лермонтова документально не подтверждено, есть только свидетельство встречи - в «Записках А. О. Смирновой», сочиненных ее дочерью (1897 год), но этот мемуар не пользуется славой достоверного источника. Не будучи лично знаком с Пушкиным, Лермонтов не раз видел его в Москве и Петербурге на улице, в театрах, в книжных магазинах, в общественных местах. Но с кругом близких друзей Пушкина до отъезда 19 марта из Петербурга в первую кавказскую ссылку Лермонтов не успел познакомиться . Тем не менее, это не исключено. Стихотворение «Бородино» 21-летнего выпускника юнкерской школы напечатано в пушкинском журнале «Современник» за 1837 год (т. 6, стр. 207-211, цензурное разрешение 2 мая 1837 года) и написано, скорее всего, в конце 1836 года или в январе 1837, чем в феврале (С. А. Раевский в своем показании от 21 февраля 1837 года по поводу стихотворения «Смерть поэта» утверждал, что одновременно со стихами на смерть Пушкина было написано и «Бородино») .

Строки 56 - 72

Арендт, который видел много смертей на веку своем и на полях сражений, и на болезненных одрах, отходил со слезами на глазах от постели его и говорил, что он никогда не видал ничего подобного, такого терпения при таких страданиях.

Резолюция Николая I: «Приятные стихи, нечего сказать; я послал Веймарна в Царское Село осмотреть бумаги Лермонтова и, буде обнаружатся еще другие подозрительные, наложить на них арест. Пока что я велел старшему медику гвардейского корпуса посетить этого господина и удостовериться, не помешан ли он; а затем мы поступим с ним согласно закону».

Бурнашев (В. П. Бурнашев, «М. Ю. Лермонтов в рассказах его гвардейских однокашников», «Русский архив», 1872, № 9, стр. 1770-1781), затем Висковатов (П. А. Висковатов - «Вестник Европы», 1887, № 1, стр. 329-347) рассказывает, что о дополнительных стихах Бенкендорф узнал на одном рауте (вероятно, у графини Фикельмон) от графини А. М. Хитрово, аттестовавшей их как стихи, оскорбительные для всей аристократии. На следующий же день Бенкендорф сообщил об этих стихах Николаю I, который до того уже успел получить их анонимную копию с надписью «Воззвание к революции».

Реакцию властей вызывала вторая редакция, дополненная 16 строками. Первая же редакция стихотворения не вызывала, как показывают свидетельства, недовольства царя.

С. А. Раевский говорит в своем показании: «Пронеслась даже молва, что В. А. Жуковский читал их его императорскому высочеству государю-наследнику и что он изъявил высокое свое одобрение». Сохранилось свидетельство, будто Николай I, прочитав стихотворение Лермонтова, сказал: «Этот, чего доброго, заменит России Пушкина», а великий князь Михаил Павлович заявил: «Ce poète en herbe va donner de beaux fruits» (перевод: «От этого зреющего поэта надо ждать хороших плодов») (В. П. Бурнашев, «М. Ю. Лермонтов в рассказах его гвардейских однокашников», «Русский архив», 1872, № 9, стр. 1770-1781).

Управляющий III отделением А. Н. Мордвинов, по словам А. Н. Муравьева, сказал ему: «Я давно читал эти стихи графу Бенкендорфу, и мы не нашли в них ничего предосудительного» (А. Н. Муравьев, «Знакомство с русскими поэтами», Киев, 1871, стр. 23).

Шли слухи, что дополнение написано не Лермонтовым. А. И. Тургенев писал 13 февраля 1837 г. А. Н. Пещурову: «Посылаю стихи, кои достойны своего предмета. Ходят по рукам и другие строфы, но они не этого автора и уже навлекли, сказывают, неприятности истинному автору» («Пушкин и его современники», вып. II, стр. 113).

Лермонтов был арестован предположительно 18 февраля (мнения исследователей о точной дате расходятся) и содержался в одной из комнат верхнего этажа Главного штаба , а затем с 27 февраля находился под домашним арестом в квартире Е. А. Арсеньевой до отъезда 19 марта на Кавказ через Москву. А. Н. Муравьев пишет: «Ссылка его на Кавказ наделала много шуму; на него смотрели как на жертву, и это быстро возвысило его поэтическую славу. С жадностью читали его стихи с Кавказа, который послужил для него источником вдохновения» (А. Н. Муравьев, «Знакомство с русскими поэтами», Киев, 1871, стр. 23 и след.).

Объяснение корнета лейб-гвардии Гусарского полка Лермонтова:

Я был еще болен, когда разнеслась по городу весть о несчастном поединке Пушкина. Некоторые из моих знакомых привезли ее и ко мне, обезображенную разными прибавлениями. Одни - приверженцы нашего лучшего поэта - рассказывали с живейшей печалью, какими мелкими мучениями, насмешками он долго был преследуем и, наконец, принужден сделать шаг, противный законам земным и небесным, защищая честь своей жены в глазах строгого света. Другие, особенно дамы, оправдывали противника Пушкина, называли его благороднейшим человеком, говорили, что Пушкин не имел права требовать любви от жены своей, потому что был ревнив, дурен собою, - они говорили также, что Пушкин негодный человек, и прочее. Не имея, может быть, возможности защищать нравственную сторону его характера, никто не отвечал на эти последние обвинения. Невольное, но сильное негодование вспыхнуло во мне против этих людей, которые нападали на человека, уже сраженного рукою божией, не сделавшего им никакого зла и некогда ими восхваляемого; и врожденное чувство в душе неопытной - защищать всякого невинно осуждаемого - зашевелилось во мне еще сильнее по причине болезнью раздраженных нервов. Когда я стал спрашивать: на каких основаниях так громко они восстают против убитого? - мне отвечали, вероятно, чтобы придать себе более весу, что весь высший круг общества такого же мнения. - Я удивился; надо мною смеялись. Наконец, после двух дней беспокойного ожидания пришло печальное известие, что Пушкин умер, и вместе с этим известием пришло другое - утешительное для сердца русского: государь император, несмотря на его прежние заблуждения, подал великодушно руку помощи несчастной жене и малым сиротам его. Чудная противоположность его поступка с мнением (как меня уверяли) высшего круга общества увеличила первого в моем воображении и очернила еще более несправедливость последнего. Я был твердо уверен, что сановники государственные разделяли благородные и милостивые чувства императора, богом данного защитника всем угнетенным; но тем не менее, я слышал, что некоторые люди, единственно по родственным связям или вследствие искательства, принадлежащие к высшему кругу и пользующиеся заслугами своих достойных родственников, - некоторые не переставали омрачать память убитого и рассеивать разные, невыгодные для него, слухи. Тогда, вследствие необдуманного порыва, я излил горечь сердечную на бумагу, преувеличенными, неправильными словами выразил нестройное столкновение мыслей, не полагая, что написал нечто предосудительное, что многие ошибочно могут принять на свой счет выражения, вовсе не для них назначенные. Этот опыт был первый и последний в этом роде, вредном (как я прежде мыслил и ныне мыслю) для других еще более, чем для себя. Но если мне нет оправдания, то молодость и пылкость послужат хотя объяснением, - ибо в эту минуту страсть была сильнее холодного рассудка. Прежде я писал разные мелочи, быть может, еще хранящиеся у некоторых моих знакомых. Одна восточная повесть, под названием „Хаджи-Абрек“, была мною помещена в „Библиотеке для чтения“; а драма „Маскарад“, в стихах, отданная мною на театр, не могла быть представлена по причине (как мне сказали) слишком

резких страстей и характеров и также потому, что в ней добродетель недостаточно награждена. Когда я написал стихи мои на смерть Пушкина (что, к несчастию, я сделал слишком скоро), то один мой хороший приятель, Раевский, слышавший, как и я, многие неправильные обвинения и, по необдуманности, не видя в стихах моих противного законам, просил у меня их списать; вероятно, он показал их, как новость, другому, - и таким образом они разошлись. Я еще не выезжал, и потому не мог вскоре узнать впечатления, произведенного ими, не мог во-время их возвратить назад и сжечь. Сам я их никому больше не давал, но отрекаться от них, хотя постиг свою необдуманность, я не мог: правда всегда была моей святыней и теперь, принося на суд свою повинную голову, я с твердостью прибегаю к ней, как единственной защитнице благородного человека перед лицом царя и лицом божим.

Корнет лейб-гвардии
Гусарского полка
Михаил Лермонтов

Л-гв. гусарского полка корнета Лермонтова, за сочинение известных вашему сиятельству [Бенкендорфу] стихов, перевесть тем же чином в Нижегородский драгунский полк; а губернского секретаря Раевского, за распространение сих стихов и в особенности за намерение тайно доставить сведения корнету Лермонтову о сделанном им показании, выдержать под арестом в течение одного месяца, а потом отправить в Олонецкую губернию для употребления на службу, по усмотрению тамошнего гражданского губернатора.

Известные рукописные тексты, первые публикации

Стихотворение создавалась в три приема, что отразилось в текстологической стратификации стихотворения, до конца не решенной.

Беловой автограф первых 56 стихов - ГПБ , Собрание рукописей, № 8 (из архива В. Ф. Одоевского , с его пометой: «Стихотворение Лермонтова, которое не могло быть напечатано»), черновой автограф - ЦГАЛИ , ф. 427, оп. I, № 986 (тетрадь С. А. Рачинского), лл. 67-68 (факсимиле - «Пушкин и его современники», 1908, вып. VIII, с комментарием Ю. Верховского). Автограф стихов 57-72 неизв., печатаются по копии, приложенной к «Делу о непозволительных стихах, написанных корнетом лейб-гвардии гусарского полка Лермонтовым, и о распространении оных губернским секретарем Раевским» - ИРЛИ, оп. 3, № 9, лл. 17-18. Автограф ст. 21-33 в письме М. Ю. Лермонтова А. И. Тургеневу (ЦГЛА) от 18 ноября 1839:

…Его убийца хладнокровно
Навел удар - спасенья нет!
Пустое сердце бьется ровно,
В руке не дрогнул пистолет.
И что за диво? - из далёка
Подобный сотне беглецов,
На ловлю денег и чинов
Заброшен к нам по воле рока,
Смеясь он дерзко презирал
Чужой земли язык и нравы:
Не мог щадить он нашей славы,
Не мог понять в сей миг кровавый
На что̀ он руку поднимал!""

Принтскрин первой страницы первой публикации стихотворения «Смерть Поэта» (в переводе на немецкий)

Из 23 имеющихся копий семь относятся к 1837 году, из них датированы февралем и мартом две. Известно, что в 1837 году, живя в Ставрополе, М. Ю. Лермонтов подарил П. И. Петрову картину «Вид Тифлиса», список своего стихотворения «Смерть поэта» и рукопись «Последнего новоселья» (Иван Власов, Лермонтов в семье П. И. Петрова. - «Литературный сборник (Труды Костромского научного общества по изучению местного края)», вып. XLII, Кострома, 1928, 3-10.)

Фридрих Боденштедт первый опубликовал стихотворение. Это произошло в 1852, в Берлине, на немецком языке, в книге Friedrich Bodenstedt: Michail Lermontoff´s Poetischer Nachlaß. Zweiter Band, Verlag der Deckerschen Geheimen Ober-Hofbuchdruckerei, Berlin 1852, S. 49-52 Friedrich Bodenstedt Michail Lermontoff´s Poetischer Nachlaß. - Berlin: Verlag der Deckerschen Geheimen Ober-Hofbuchdruckerei, 1852. - С. 49-52. - 314 с.

Впервые стихотворение «Смерть Поэта» (под заголовком «На смерть Пушкина») опубликовано (на русском языке) в Лондоне в издаваемом Александром Герценом в альманахе «Полярная звезда на 1856 год », кн. 2, стр. 31-32 (под заглавием «На смерть Пушкина») (другая версия - 1858 году .

В России без последних 16 стихов было помещено в «Библиографических записках» (1858, т. 1, № 20, стлб. 635-636), полностью - в Сочинениях под редакцией Дудышкина (т. 1, 1860, стр. 61-63).

Культурное влияние

Стихотворение «Смерть Поэта» оказало большое влияние на поэтическую оценку событий, связанных с дуэлью А. С. Пушкина.

Первый поэтический отклик - «Ответ Лермонтову на его стихи „На смерть Пушкина“» - датируется 22 февраля 1837, но он не предназначался для печати (впервые: «Русская Старина » 1896, кн. X, 131-132). Написал произведение юнкер Школы гвардейских подпрапорщиков , где раньше учился Лермонтов, Павел Александрович Гвоздёв (1815-1851) .

Зачем порыв свой благородный
Ты им излил, младой поэт?
………………
Сердца покрыты зимней вьюгой,
Их чувства холодны как лед,
Их души мертвые в кольчуге,
Им недоступен твой полет!
………………
Им песнь твоя как суд кровавый,
Для них она как грозный меч,
Не мог ты в их душе презренной
Свободной истиной зажечь
Огонь высокий и священный…
Твой стих свободного пера
Обидел гордое тщеславье,
И стая вран у ног царя,
Как милость, ждут твое бесславье…
Но ты гордись, младой певец,
Пред кознями их адской злобы,
Не расплести им твой венец,
Пускай отверзятся хоть гробы.
………………..
Не ты ль сказал: «есть грозный суд!»
И этот суд есть суд потомства,
Сей суд прочтет их приговор
И на листе, как вероломство,
Он впишет имя их в позор.

Музыкальное переложение

На музыку стихи положили Ю. Я. Владимиров, Е. К. Голубев, А. С. Жак, Ю. Ф. Львова, С. В. Протопопов и др.

Литература

• Чистова И. С. «Смерть поэта» // Лермонтовская энциклопедия / АН СССР. Ин-т рус. лит. (Пушкин. Дом); Науч.-ред. совет изд-ва "Сов. Энцикл." - М.: Сов. Энцикл., 1981. - С. 511-513.
• Гинзбург Л. С. К анализу стихотворения Лермонтова «Смерть поэта». Кого подразумевает Лермонтов под словами: «певец, неведомый, но милый»? (Опыт построения новой гипотезы) // «Slavia», 1930, roč. 9, seš. l, č. 85-102
• Тынянов Ю. Литературный источник «Смерти поэта» // «ВЛ», 1964, № 10, с. 98-106
• Девицкий И. И., В. А. Жуковский и стихотворение М. Ю. Лермонтова «Смерть поэта» // Тезисы докладов и сообщений 1-й научно-методич. конференции Кокчетав. пед. ин-та, Кокчетав, 1967, с. 45-47
• Шанский Н. М. Художественный текст под лингвистическим микроскопом // «Рус. язык в школе», 1971, № 3, с. 97-99; Воспоминания (см. по указателю); Недзвецкий, с. 239-47; Андреев-Кривич (5), с. 156-58

Примечания

1. по Лермонтову: «я написал стихи мои на смерть Пушкина» (Объяснение корнета лейб-гвардии Гусарского полка Лермонтова.)
2. «Смерть поэта» // Лермонтовская энциклопедия. - 1981 (текст)
3. Борис Моисеевич Шубин История одной болезни . - Знание, 1983 год.
4. ФЭБ: Мануйлов. Лермонтов и Карамзины. - 1979
5. ФЭБ: Лермонтов - Тургеневу А. И., 18 ноября 1839. - 1948 (текст)
6. П. Щеголев, Дуэль и смерть Пушкина, Л., 1928, 293; К. Грот, Дневник И. И. Козлова, Спб., 1906, 23. http://feb-web.ru/feb/litnas/texts/l45/l452026-.htm
7. ФЭБ: Лермонтов. Смерть Поэта. - 1954 (текст)
8. Е. М. Хмелевская. Арендт Николай Фёдорович . Лермонтовская энциклопедия . Фонд «ФЭБ». Архивировано из первоисточника 24 августа 2011. Проверено 16 августа 2008.
9. Пушкин А. С. Сочинения в 5 т. - М .: ИД Синергия, 1999.
10. ФЭБ: Бенкендорф. Докладная записка о стихотворении Лермонтова "Смерть поэта" ... - 1989 (текст)
11. ФЭБ: Хронологическая канва жизни и творчества М. Ю. Лермонтова. - 1981 (текст)
12. ФЭБ: Пахомов. Живописное наследство Лермонтова. - 1948 (текст)
13. Google Books PDF 3,3 MB
14. ФЭБ: Розанов. Лермонтов в поэзии его современников. - 1948 (текст)
15. ФЭБ: Баранов. Отклик А. И. Полежаева на стихотворение Лермонтова «Смерть поэта». - 1952 (текст)

История трагической дуэли и смерти Александра Пушкина изменила жизнь еще одного светила русской поэзии — Михаила Лермонтова .

Лермонтов, который был на 15 лет младше Александра Сергеевича, вырос на его стихах и преклонялся перед его талантом.

Несмотря на многочисленные легенды, Пушкин и Лермонтов не были знакомы. «Солнце русской поэзии» о существовании «коллеги» даже не подозревал — так уж получилось, что известность к Лермонтову пришла вместе со смертью Пушкина.

Два поэта, к слову, приходились друг другу дальними родственниками, о чем понятия не имели — этот факт специалисты по генеалогии установили лишь много десятилетий спустя.

В последний год жизни Пушкина его имя было окружено массой сплетен, что раздражало не только самого поэта, но и его поклонников, включая Лермонтова.

Михаил Юрьевич полагал, что немалая часть вины за происходящее лежит на жене Пушкина Наталье Гончаровой .

Вечером 27 января (8 февраля по новому стилю) 1837 года по Петербургу распространился слух — Пушкин стрелялся с Дантесом на дуэли и получил опасное ранение.

Поскольку дуэли в России были запрещены, то о поединке в официальных источниках упоминания не было, хотя все прекрасно знали, что произошло.

Сам Лермонтов был в этот момент простужен и находился дома. Новость о тяжелом состоянии Пушкина и вовсе привела к тому, что он слег.

Первые 56 строк

В обществе царили противоречивые настроения. Сочувствовавших Дантесу было едва ли не больше. Даже родная бабушка Лермонтова полагала, что «Пушкин сам виноват» и его подтолкнула к поединку «африканская ревность».

Лермонтова такие настроения угнетали. Ответить на них он решил в стихотворной форме, озаглавив произведение «Смерть поэта». По одной из версий, строки были написаны еще до того, как Пушкин умер — реальную кончину опередили слухи.

Погиб поэт! — невольник чести —
Пал, оклеветанный молвой,
С свинцом в груди и жаждой мести,
Поникнув гордой головой!..
Не вынесла душа поэта
Позора мелочных обид,
Восстал он против мнений света
Один как прежде... и убит!
Убит!.. к чему теперь рыданья,
Пустых похвал ненужный хор,
И жалкий лепет оправданья?
Судьбы свершился приговор!..

Первый вариант стихотворения содержал 56 строк и завершался словами «И на устах его печать».

Друг Лермонтова, Святослав Раевский , нашел стихи чрезвычайно удачными и начал тут же писать копии. Всего через несколько часов «Смерть поэта» разошлась по Петербургу.

Дошли стихи и до друзей Пушкина. Историк Александр Тургенев написал в дневнике: « Стихи Лермонтова прекрасные».

«Некий господин Лермонтов, гусарский офицер» всего за несколько дней обрел поэтическую известность. Дошла первая версия стихотворения и до императорского двора. Там к стихам отнеслись прохладно, но ничего опасного в них не увидели.

Два визита

Тем временем стало известно, что Дантес, скорее всего, строгого наказания не понесет. Это вызвало у Лермонтова новый приступ гнева.

Заботливая бабушка, опасаясь за внука, пригласила к нему лейб-медика императора Николая Федоровича Арендта . За пару дней до этого Арендт лечил раненого Пушкина, облегчая его страдания в последние часы жизни.

Доктор Арендт, и в мыслях не имея дурного, рассказал пациенту подробности дуэли и смерти Пушкина. При этом доктор признавался, что до Пушкина «никогда не видал ничего подобного, такого терпения при таких страданиях».

Возможно, Лермонтов после рассказа Арендта и не стал бы дописывать стихотворение, но тут его решил навестить родственник, Николай Столыпин . Он как раз относился к тем, что считал Дантеса приятным человеком и в данном конфликте был на стороне убийцы Пушкина.

Столыпин начал разглагольствовать на тему того, что стихи Лермонтова хорошие, однако «набрасываться на Дантеса не стоило, так как это был вопрос чести». Кроме того, Столыпин заметил, что вдова Пушкина недолго будет вдовою, так как «траур ей не к лицу».

Лермонтов сказал на это, что русский человек, конечно чистый русский, а не офранцуженный и испорченный, какую бы обиду Пушкин ему ни сделал, снес бы ее, во имя любви своей к славе России, и никогда не поднял бы на этого великого представителя всей интеллектуальности России своей руки.

«Но есть и божий суд, наперсники разврата!»

Столыпин, почувствовав, что перегнул палку, постарался перевести разговор на другую тему, но Лермонтов его уже не слушал, начав писать что-то на бумаге.

Столыпин попробовал пошутить, но Лермонтов ответил резко: «Я ни за что не отвечаю, ежели вы сию секунду не выйдете отсюда». Родственник ретировался, бросив на прощанье: «Но он просто бешеный».

Тем временем Лермонтов закончил вторую часть «Смерти поэта» — последние 16 строк.

А вы, надменные потомки
Известной подлостью прославленных отцов,
Пятою рабскою поправшие обломки
Игрою счастия обиженных родов!
Вы, жадною толпой стоящие у трона,
Свободы, Гения и Славы палачи!
Таитесь вы под сению закона,
Пред вами суд и правда — всё молчи!..
Но есть и божий суд, наперсники разврата!
Есть грозный суд: он ждет;
Он не доступен звону злата,
И мысли и дела он знает наперед.
Тогда напрасно вы прибегнете к злословью:
Оно вам не поможет вновь,
И вы не смоете всей вашей черной кровью
Поэта праведную кровь!

Это был уже прямой вызов власти и высшему обществу. Кроме того, у стихотворения появился эпиграф, взятый из трагедии Ротру «Венцеслав»:

Отмщенье, государь, отмщенье!
Паду к ногам твоим:
Будь справедлив и накажи убийцу,
Чтоб казнь его в позднейшие века
Твой правый суд потомству возвестила,
Чтоб видели злодеи в ней пример.

Раевский размножил и распространил и этот вариант. Крамола пошла гулять сначала Петербургу, а затем и по всей России.

«Приятные стихи, нечего сказать»

Александр Христофорович Бенкедорф , шеф жандармов, глава политического сыска империи, судя по всему, не слишком горел желанием заводить дело на Лермонтова.

Но тут светская сплетница Анна Хитрово на одном из приемов, сделав наивное выражение лица, поинтересовалась у Бенкедорфа: отчего это он не принимает мер по отношению к автору стихов, оскорбляющих весь высший свет и несправедливо обвиняющих знать в гибели Пушкина?

Деваться Бенкендорфу было некуда. Так появилось «Дело о непозволительных стихах, написанных корнетом лейб-гвардии гусарского полка Лермонтовым и о распространении оных губернским секретарем Раевским».

В записке Николаю I Бенкендорф писал: «Я уже имел честь сообщить вашему императорскому величеству, что я послал стихотворение гусарского офицера Лермонтова генералу Веймарну , дабы он допросил этого молодого человека и содержал его при Главном штабе без права сноситься с кем-либо извне, покуда власти не решат вопрос о его дальнейшей участи, и о взятии его бумаг как здесь, так и на квартире его в Царском Селе. Вступление к этому сочинению дерзко, а конец — бесстыдное вольнодумство, более чем преступное. По словам Лермонтова, эти стихи распространяются в городе одним из его товарищей, которого он не захотел назвать».

Император наложил резолюцию: «Приятные стихи, нечего сказать; я послал Веймарна в Царское Село осмотреть бумаги Лермонтова и, буде обнаружатся ещё другие подозрительные, наложить на них арест. Пока что я велел старшему медику гвардейского корпуса посетить этого господина и удостовериться, не помешан ли он; а затем мы поступим с ним согласно закону».

Надо сказать, что Николаю I стихи попали не под заголовком «Смерть поэта», а с кем-то поставленным заглавием «Воззвание к революции». Император, хорошо помнивший 1825 год, понятно, восторга по этому поводу не испытал.

Лермонтова действительно освидетельствовали на предмет психического заболевания, но отклонений у него не нашли. Он поначалу наотрез отказывался называть имя человека, который распространял стихи. Затем Лермонтова разговорили, убеждая, что приятель не пострадает, а сам поэт, в случае запирательства, будет отдан в солдаты. Михаил Юрьевич сдался, решив, что бабушка, души не чаявшая во внуке, этого просто не переживет.

Объяснительные записки

Раевский дал следующие объяснения: Лермонтов, мол, писал произведение исключительно из желания прославиться, а сам Раевский хотел другу помочь в этом. «Обязанный дружбою и одолжениями Лермонтову и видя, что радость его очень велика от соображения, что он в 22 года от роду сделался всем известным, я с удовольствием слушал все приветствия, которыми осыпали его за экземпляры. Политических мыслей, а тем более противных порядку, установленному вековыми законами, у нас не было и быть не могло. Лермонтову, по его состоянию, образованию и общей любви, ничего не остается желать, разве кроме славы», — писал в объяснительной записке Раевский.

Лермонтов в своём объяснении говорил, что писал стихи, будучи больным, возмущенный слухами о Пушкине, которые считал неверными, и видя перед собой необходимость защитить честь человека, который сам за нее постоять уже не может.

«Когда я написал стихи мои на смерть Пушкина (что, к несчастию, я сделал слишком скоро), то один мой хороший приятель, Раевский, слышавший, как и я, многие неправильные обвинения и, по необдуманности, не видя в стихах моих противного законам, просил у меня их списать; вероятно, он показал их, как новость, другому, — и таким образом они разошлись. Я ещё не выезжал, и потому не мог вскоре узнать впечатления, произведенного ими, не мог во-время их возвратить назад и сжечь. Сам я их никому больше не давал, но отрекаться от них, хотя постиг свою необдуманность, я не мог: правда всегда была моей святыней и теперь, принося на суд свою повинную голову, я с твердостью прибегаю к ней, как единственной защитнице благородного человека перед лицом царя и лицом божиим», — писал Лермонтов.

Приговор: одного на Кавказ, второго в Петрозаводск

Святослав Раевский действия Лермонтова предательством не считал: «Я всегда был убежден, что Мишель напрасно исключительно себе приписывает маленькую мою катастрофу в Петербурге в 1837 г. Объяснения, которые Михаил Юрьевич был вынужден дать своим судьям, допрашивавшим о мнимых соучастниках в появлении стихов на смерть Пушкина, составлены им вовсе не в том тоне, чтобы сложить на меня какую-нибудь ответственность…».

Лермонтова и Раевского держали под арестом до вынесения окончательного решения по их делу.

Святослав Раевский. Фото: Public Domain

Высочайшее повеление гласило: «Л-гв. гусарского полка корнета Лермонтова, за сочинение известных … стихов, перевесть тем же чином в Нижегородский драгунский полк; а губернского секретаря Раевского, за распространение сих стихов и в особенности за намерение тайно доставить сведения корнету Лермонтову о сделанном им показании, выдержать под арестом в течение одного месяца, а потом отправить в Олонецкую губернию для употребления на службу, по усмотрению тамошнего гражданского губернатора».

Раевский был отправлен в Петрозаводск, где стал чиновником особых поручений при губернаторе, участвовал в создании и редактировании первой губернской газеты «Олонецкие губернские ведомости». Лермонтов писал другу: «Не позабудь меня и верь все-таки, что самой моей большой печалью было то, что ты через меня пострадал. Вечно тебе преданный М. Лермонтов».

В конце 1838 года Святослав Раевский ходатайствовал о разрешении продолжать государственную службу на общих основаниях и был освобожден из ссылки. Правда, карьеру он продолжил далеко от Петербурга, служа чиновником по особым поручениям при ставропольском губернаторе. В 1840 году он вышел в отставку, поселился в своём имении в Пензенской губернии, обзавелся семьей и пережил своего друга на 35 лет.

Лермонтов же отправился на Кавказ, где воевал Нижегородский драгунский полк. Правда, пробыл он там всего несколько месяцев. Заботливая бабушка добилась сначала его перевода в полк, расквартированный в Новгородской губернии, а затем и возвращения в столицу.

Вернулся Лермонтов уже известным поэтом, которого считали «наследником Пушкина». И такие щедрые авансы Михаил Юрьевич действительно оправдал. Хотя до его собственной роковой дуэли оставалось всего три года.

Отмщенья, государь, отмщенья!
Паду к ногам твоим:
Будь справедлив и накажи убийцу,
Чтоб казнь его в позднейшие века
Твой правый суд потомству возвестила,
Чтоб видели злодеи в ней пример.

Погиб поэт! – невольник чести –
Пал, оклеветанный молвой,
С свинцом в груди и жаждой мести,
Поникнув гордой головой!..
Не вынесла душа поэта
Позора мелочных обид,
Восстал он против мнений света
Один как прежде… И убит!
Убит!.. К чему теперь рыданья,
Пустых похвал ненужный хор
И жалкий лепет оправданья?
Судьбы свершился приговор!
Не вы ль сперва так злобно гнали
Его свободный, смелый дар
И для потехи раздували
Чуть затаившийся пожар?
Что ж? Веселитесь… – он мучений
Последних вынести не мог:
Угас, как светоч, дивный гений,
Увял торжественный венок.
Его убийца хладнокровно
Навел удар… Спасенья нет.
Пустое сердце бьется ровно,
В руке не дрогнул пистолет.
И что за диво?.. Издалека,
Подобный сотням беглецов,
На ловлю счастья и чинов
Заброшен к нам по воле рока;
Смеясь, он дерзко презирал
Земли чужой язык и нравы;
Не мог щадить он нашей славы;
Не мог понять в сей миг кровавый,
На что он руку поднимал!..
И он убит – и взят могилой,
Как тот певец, неведомый, но милый,
Добыча ревности глухой,
Воспетый им с такою чудной силой,
Сраженный, как и он, безжалостной рукой.
Зачем от мирных нег и дружбы простодушной
Вступил он в этот свет завистливый и душный
Для сердца вольного и пламенных страстей?
Зачем он руку дал клеветникам ничтожным,
Зачем поверил он словам и ласкам ложным,
Он, с юных лет постигнувший людей?..
И прежний сняв венок, – они венец терновый,
Увитый лаврами, надели на него:
Но иглы тайные сурово
Язвили славное чело;
Отравлены его последние мгновенья
Коварным шепотом насмешливых невежд,
И умер он – с напрасной жаждой мщенья,
С досадой тайною обманутых надежд.
Замолкли звуки чудных песен,
Не раздаваться им опять:
Приют певца угрюм и тесен,
И на устах его печать.
*
А вы, надменные потомки
Известной подлостью прославленных отцов,
Пятою рабскою поправшие обломки
Игрою счастия обиженных родов!
Вы, жадною толпой стоящие у трона,
Свободы, Гения и Славы палачи!
Таитесь вы под сению закона,
Пред вами суд и правда – всё молчи!..
Но есть и божий суд, наперсники разврата!
Есть грозный суд: он ждет;
Он не доступен звону злата,
И мысли и дела он знает наперед.
Тогда напрасно вы прибегнете к злословью:
Оно вам не поможет вновь,
И вы не смоете всей вашей черной кровью
Поэта праведную кровь!

Автограф полного текста стихотворения не сохранился. Имеются черновой и беловой автографы первой его части до слов «А вы, надменные потомки».

Стихотворение имело широкий общественный резонанс. Дуэль и смерть Пушкина, клевета и интриги против поэта в кругах придворной аристократии вызвали глубокое возмущение среди передовой части русского общества. Лермонтов выразил эти настроения в мужественных, исполненных поэтической силы стихах, которые разошлись во множестве списков среди современников.

Имя Лермонтова, как достойного наследника Пушкина, получило всенародное признание. В то же время политическая острота стихотворения вызвала тревогу в правительственных кругах.

По рассказам современников, один из списков с надписью «Воззвание к революции» был доставлен Николаю I. Лермонтова и его друга С. А. Раевского, участвовавшего в распространении стихов, арестовали и привлекли к судебной ответственности. 25 февраля 1837 г. по высочайшему повелению был вынесен приговор: «Л[ейб]-гв[ардии] гусарского полка корнета Лермантова… перевесть тем же чином в Нижегородский драгунский полк; а губернского секретаря Раевского… выдержать под арестом в течение одного месяца, а потом отправить в Олонецкую губернию для употребления на службу, по усмотрению тамошнего гражданского губернатора».

В марте Лермонтов выехал из Петербурга, направляясь в действующую армию на Кавказ, где в это время находился Нижегородский драгунский полк.

В стихах «Его убийца хладнокровно» и следующих речь идет о Дантесе – убийце Пушкина.

Жорж Шарль Дантес (1812–1895) – французский монархист, бежавший в 1833 г. в Россию после вандейского мятежа, был приемным сыном голландского посланника в Петербурге барона Геккерена.

Имея доступ в салоны придворной русской аристократии, участвовал в травле поэта, закончившейся роковой дуэлью 27 января 1837 г. После смерти Пушкина выслан во Францию.

В стихах «Как тот певец, неведомый, но милый» и следующих Лермонтов вспоминает Владимира Ленского из романа Пушкина «Евгений Онегин».
«А вы, надменные потомки» и следующие 15 стихов, по свидетельству С. А. Раевского, написаны позднее, чем предшествующий текст.

Это отклик Лермонтова на попытку правительственных кругов и космополитически настроенной знати очернить память Пушкина и оправдать Дантеса. Непосредственным поводом для создания последних 16 стихов, по свидетельству Раевского, послужила ссора Лермонтова с родственником, камер-юнкером Н. А. Столыпиным, который, навестив больного поэта, стал излагать ему «невыгодное» мнение придворных лиц о Пушкине и попытался защитить Дантеса.

Аналогичный рассказ содержится в письме А. М. Меринского к П. А. Ефремову, издателю сочинений Лермонтова. Существует список стихотворения, где неизвестный современник Лермонтова назвал ряд фамилий, позволяющих представить себе, о ком идет речь в строках «А вы, надменные потомки Известной подлостью прославленных отцов».

Это графы Орловы, Бобринские, Воронцовы, Завадовские, князья Барятинские и Васильчиковы, бароны Энгельгардты и Фредериксы, чьи отцы и деды добились положения при дворе лишь с помощью искательства, интриг, любовных связей.

Гвоздев 22 февраля 1837 г. написал ответ Лермонтову, содержавший строки, подтверждающие правильность первоначального чтения спорного стиха:
Не ты ль сказал: «Есть грозный суд!»
И этот суд есть суд потомства…

Анализ стихотворения Михаила Лермонтова «Смерть поэта»

Анализ стихотворения Лермонтова «Смерть поэта» следует начинать с произошедших исторических событий, которые привели Лермонтова к написанию данного произведения. В январе 1837 года умирает Александр Сергеевич Пушкин. Весть о смерти такого талантливого человека, как Пушкин в его расцвете сил очень сильно потрясла Михаила Юрьевича. Трагическая кончина при довольно нелепых обстоятельствах не давала Лермонтову покоя. В порыве отчаяния и жажды справедливости автор пишет стихотворение «Смерть поэта». Бытует мнение, что в данном произведении Лермонтов выражает свое несогласие с политикой государства и многих высокопоставленных чиновников, оправдывающих поведение убийцы А.С. Пушкина.

Данное произведение было написано в таком приемлемом для русского человека жанре, что сразу стало любимым и известным среди широкого круга читателей. Произведение переписывали, цитировали и заучивали наизусть. Несмотря на то, стихотворение посвящается гибели конкретного человека, судьба которого оборвалась трагическим образом, поэт вкладывает в свое творение и вечный вопрос противостояния добра и зла, темных и светлых сил.

В произведении «Смерть поэта» жизненный путь Пушкина представляется как многочисленные судьбы миллионов талантливых людей, ушедших из жизни очень рано.

О чем данное стихотворение?

Стихотворение «Смерть поэта» описывает не справедливую и раннюю гибель молодого и талантливого автора. Условно все стихотворение можно разделить на две половины. В первой половине идет полное описание трагической кончины А.С. Пушкина в 1837 году. Если внимательно вчитаться в написанные строки становится явным несогласие Лермонтова с позицией высшего общества, не раз критиковавшего и насмехавшегося над Пушкиным. В данном произведении Лермонтов осуждает надменное отношение высшего общества к талантливому поэту.

Вторая половина произведения написана как насмешка над виновниками в смерти поэта. Недаром высмеивающих творчество Пушкина Лермонтов называет «надменными потомками» прославленных отцов. Поэт выражается против стоящего в обществе мнения и говорит о Суде Божьим, который нельзя купить. К тому же в своем творении поэт говорит об обязательном наказании, ожидающем виновника в смерти Пушкина.

Жанр

Анализируя стиха «Смерть поэта» Лермонтова можно без сомнения разглядеть в его строках не только трагичность, но и моменты сатиры. И действительно лирическое произведение выдержано в жанре совмещающим элегию и сатиру. Драматичность происходящих событий, связанных с гибелью Пушкина, в полной мере раскрывается в первой части стихотворения. Элементы сатиры и даже сарказма присутствуют в последних 16 строках произведения. Такое редкое совмещение двух противоположных по значению элементов жизненного уклада, как элегия и сатира, наилучшим образом отражают состояние внутреннего мира Лермонтова.

Трагичность, связанная с гибелью Пушкина, как великого таланта России, сменяется призрачным отношением к мнению общественности, не стоящей частицы погибшего человека.

Главная идея стихотворения

Идейный смысл бессмертного произведения Лермонтова «Смерть поэта» заключается в протесте автора сложившейся общественной позиции, покрывающей преступника и безразличной к утрате литературного гения. Гибель Пушкина, как противника застоялым взглядам богатого общества, Лермонтов соединяет с восстанием против устаревших взглядов на миропонимание и происхождение человека.

В своем творении «Смерть поэта» Лермонтов темой и движущей силой общества считает богатые устои приближенных к государю лиц. Восставшего против такого неправильного понимания мира Пушкина общество игнорировало и избегало. Постигшее одиночество и нелепая смерть талантливого человека поджигает внутренний огонь противостояния и защиты в душе молодого Лермонтова. Михаил Юрьевич понимает, что противостоять одному против целого общественного уклада довольно сложно, но Пушкин осмелился и не убоялся гнева высокопоставленных чинов. Этим стихотворением Лермонтов показывает виновность общества в смерти поэта.

Способ стихосложения

Несмотря на трагичность и сарказм, преобладающие в произведении, Лермонтов использует многочисленные приемы стихосложения. В произведении четко видны сравнения: «Угас, как светоч», «Увял торжественный венок». Жизнь Пушкина автор стихотворения связывает со свечой, освещающей путь, но угасшей слишком рано. Вторая половина стихотворения насыщена антитезами между светом поэта и тьмой общества. Применение эпитетов: «пустое сердце», «миг кровавый» и метафор: «жалкий лепет оправданья», «на ловлю счастья и чинов заброшен» добавляет произведению дополнительную художественную выразительность.

После прочтения данного произведения в душе остается отзыв смерти поэта и противостояние неправильной гибели таланта.

Анализ стихотворения Михаила Лермонтова «Смерть поэта» (2 вариант)

Первым произведением Михаила Лермонтова, принёсшим ему широкую известность, стало стихотворение «Смерть Поэта», хотя опубликовано оно было только спустя почти 20 лет после создания.

Это стихотворение было написано сразу же после дуэли Пушкина с Дантесом и смертельного ранения Александра Сергеевича. В те дни была создана большая часть стихотворения, кроме его последних 16 строк. Заключительные строки были дописаны уже после похорон Пушкина, когда стало известно, что часть общества, близкая к царскому двору, взяла под защиту Дантеса. На смерть Пушкина откликнулись многие поэты, но в их произведениях не было ни такого гнева, ни такого страстного обличения.

Стихотворение моментально разошлось в рукописных списках и было доставлено царю с надписью «Воззвание к революции». И автор крамольного произведения, и те, кто его распространял, были арестованы - за арестом последовала ссылка.

«Смерть Поэта» - яркий при мер публицистической гражданственной лирики с элементами философского раздумья. Основная тема - трагическая судьба Поэта в обществе. В произведении совмещены черты разных жанров: элегии, оды, сатиры и политического памфлета.

По своей структуре стихотворение состоит из нескольких фрагментов, имеющих каждый свою стилистику. Компоаиционно легко выделяются три относительно самостоятельные части.

Первая часть - печальная элегия о трагическом событии 1837 года. С первых же строк ясен подтекст стихотворения - прямым убийцей Пушкина Михаил Лермонтов называет не дуэлянта Дантеса, а высшее общество, которое насмехалось над Поэтом и унижало его. Светское общество не упускало ни одного случая, чтобы уколоть и унизить Поэта - это было своеобразной забавой. Чего стоит одно только

присвоение ему императором Николаем 1 чина камер-юнкера в 1834 году, когда Пушкину было уже 35 лет (подобного чина, как правило, удостаивались юноши, которым отводилась роль придворных пажей). В стихотворении автор доносит до читателя мысль, что убийство поэта - это неизбежное следствие его давнего и одинокого противостояния «свету».

Во второй части создан образ светского общества как некоего замкнутого круга, от которого нет спасения. Оно состоит из людей подлых и жестоких, способных на обман, предательство и коварство. Автор развивает романтический мотив противостояния героя и толпы. Конфликт этот неразрешим, трагедия неизбежна.

Михаил Лермонтов открыто говорит о лицемерии людей, которые при жизни унижали Поэта, а после его смерти надели маску скорби. Тут же присутствует намек на то, что гибель Пушкина была предопределена - «судьбы свершился приговор». По преданию, смерть на дуэли Пушкину ещё в юности предсказала гадалка и даже в точности описала внешность того, кто сделает роковой выстрел.

Но Лермонтов этим упоминанием вовсе не оправдывает Дантеса, справедливо полагая, что на его совести остаётся гибель гениального русского Поэта. Однако люди, которые разжигали конфликт между Пушкиным и Дантесом, хорошо отдавали себе отчёт в том, что на кон поставлена жизнь человека, успевшего прославить русскую литературу. Поэтому именно их Лермонтов считает истинными убийцами

Поэта. Вторая часть заметно отличается от первой настроением и стилем. В ней главной выступает скорбь о преждевременной смерти Поэта. Лермонтов даёт волю глубоко личному чувству любви и боли.

Третья часть, последние шестнадцать строк стихотворения, - это гневное обвинение, перерастающее в проклятие, Перед нами монолог с риторическими вопросами и восклицаниями, в котором проявляются черты сатиры, памфлета. И этот монолог можно назвать продолжением неравного поединка - одного против всех.

Светская «толпа» обличается трижды: в начале, ближе к концу стихотворения и в последних строках. К фигуре непосредственного убийцы автор обращается лишь один раз.

Описывая убийцу Поэта, Лермонтов даёт точные приметы Дантеса:

… издалёка,

Подобный сотням беглецов,

На Ловлю счастья и чинов

3аброшен к нам по воле рока …

Чужестранец, не знавший русского Языка и презрительно относившейся к стране, в которой жил, не задумываясь, выстрелил в Поэта. Лермонтов, используя приём антитезы, противопоставляет Поэта убийце: у того «пустое сердце», он, «подобный сотням беглецов », Охотник за счастьем и чинами, презирающий чужую культуру и обычаи.

Вся последняя часть звучит как политическая декламация. Лермонтов предрекает палачам Поэта гибель и выносит им страшный приговор:

и вы не Смоете всей вашей чёрной кровью Поэта праведную кровь!

Важно, что Поэт - это не только Пушкин. Оплакивая Пушкина, Лермонтов размышляет о судьбе Поэта в обществе. Лермонтов уверен, что Пушкин погиб не от пули, а от равнодушия и презрения общества. При написании этих строк Михаил Юрьевич даже не подозревал, что сам погибнет так же на дуэли - всего через несколько лет.

Средства художественной выразительности, которые выбирает Лермонтов, помогают ему передать пафос стихотворения, выразить возмущение и гнев в адрес убийц и горечь личной потери. Вот какие эпитеты найдены для этого: свободный, смелый дар; пустое сердце; дивный гений; миг кровавый; глухая ревность; чёрна» кровь; жалкий лепет; коварный шёпот; ничтожные клеветники.

Лермонтов использует сравнения: Поэт « угас, как светоч»; увял, как «торжественный венок»; погиб, «как тот певец … воспетый им … » (сравнение с Ленским - персонажем из романа в стихах «Евгений Онегин»). Можно отметить также перифразы (Угас …дивный гений, / Увял торжественный венок), метафоры (на ловлю счастья и чинов; Свободы, Гения и Славы палачи; жалкий лепет оправданья; злобно гнали … дар; И прежний сняв венок - они венец терновый, / Увитый лаврами, надели на него); ассонансы (поникший гордой головой) и аллитерации

(пал оклеветанный молвой).

В стихотворении много риторических вопросов. Такие вопросы ставятся не для того, чтобы получить на них ответ, а чтобы заострить внимание: «Зачем … / Вступил он в этот свет завистливый и душный / Для сердца вольного и пламенных страстей? / Зачем он

руку дал клеветникам ничтожным, / Зачем поверил он словам и ласкам ложным, / Он, с юных лет постигнувший людей?».

В этих строчках использован и другой стилистический приём - параллелием, то есть одинаковое синтаксическое построение соседних предложений, что придаёт поэтической речи особую выразительность. Не случайно повторение слова зачем в начале предложений. Этот приём, называемый анафорой, также усиливает эмоциональность.

В стихотворении есть литературные реминисценции. (Реминисценция - это воспроизведение автором образов, отсылающих читателя к другому, известному ему произведению). Так, начало стихотворения Лермонтова: «Погиб Поэт! - невольник чести … » напоминает читателю о строках из пушкинской поэмы «Кавказский пленник»: «Когда Я погибал, безвинный, безотрадный, / И шёпот клеветы внимал со всех сторон … ». Другая строчка «Поникнув гордой головой») напоминает о стихотворении Пушкина «Поэт» «не клонит гордой головой»).

Стихотворение написано четырёхстопным ямбом, во второй части - вольный ямб. Использованы различные способы рифмовки: перекрёстная, кольцевая, парная.

Анализ стихотворения Лермонтова «Смерть поэта» (3)